Игра ненависти и лжи

Легкий запах тушеного лука все еще витал в воздухе после того рагу, что Дрик нам подал. Сегодня в пивной звучало больше смеха, чем прежде, будто Кривы и Фалькины сбросили с плеч груз. Узнав, что Повелитель теней взял розу, остальные начали распевать народные песни, а также припоминать истории о путешествии в Северное королевство, об интригах и кознях.

Они шутили так, словно нас впереди не ждали смерть и кровь.

Я пыталась забыться в этом веселье. Пока Кейз Эрикссон не будет мрачно раздумывать и строить свои планы рядом со мной, ненависть к тем, кто забрал его, будет лишь нарастать в моей груди.

– Поспать было бы разумно. Настоятельно рекомендую, – Лука Грим шагнул в мое уединение.

Я прищурилась, когда он обошел костровую яму, нацелившись на место рядом со мной на бревне. Большинство людей уползли бы обратно в ночные тени, если бы их встретили таким же ядовитым взглядом. Луке же это, казалось, даже понравилось.

Второй сын был напыщенным, слишком уверенным в каждой части этого плана, и вел себя так, будто похищение Кейза – это такая замечательная игра, которую мы устроили, только чтобы его развлечь. Если он считал Кейза настоящим другом, то неплохо бы ему проявить хотя бы немного беспокойства.

– Ты смотришь на меня так, будто продумываешь все варианты того, как я могу умереть кровавой смертью, – Лука остановился в двух шагах от поваленного бревна. – Почему ты меня так ненавидишь? Не может же быть, чтобы все было только из-за моего имени. Если это так, то, что ж, ты весьма мелочная королева.

– Не называй меня королевой, – я ткнула палкой в угли, переводя злобный взгляд на пламя.

– А разве не этим все кончится? Если ты приведешь эту битву к воротам моего отца, то ты должна будешь как-то убедить народ в том, что Ивар не заслуживает своей власти.

– А потом я буду править достаточно долго, чтобы вытащить Повелителя теней, и отрекусь от трона в твою пользу. Забирай всю власть себе, я ее не хочу.

Заносчивость на лице Луки сменилась чем-то похожим на боль. Он понизил голос, взяв на себя смелость присесть рядом со мной на бревне. Находясь к нему так близко, я смогла разглядеть сходство между ним и его мерзким братцем. У обоих были сильные, резкие черты, но глаза Луки были пронзительны, как бледное пламя, пылающее в ночи.

– Что? – огрызнулась я, когда он не стал ничего говорить, а лишь смотрел на меня, как будто я спутала ему все мысли.

– Ты думаешь, я здесь ради этого? Ради власти? Думаешь, я хочу забрать Черный Дворец себе?

Я бросила свою палку в огонь.

– Не могу сказать, зачем ты здесь на самом деле.

– Я здесь по той же причине, что и ты.

– Ой, правда? – я резко развернулась на бревне, обратив к Луке все внимание. – И ты ожидаешь, что я поверю, будто тебе он важен так же, как и всем остальным, кто здесь собрался? В детстве он был твоим питомцем. Его силой заставили служить тебе…

– Нет, это…

– Я знаю, – перебила я. – Кривы рассказали мне, что их покупали и продавали, чтобы они стали стражниками второго сына, его подневольными товарищами по играм. Ты ничего не сделал, чтобы им помочь; они сами себя освободили. А теперь ты возвращаешься и изображаешь героя, в то время как видишь, как он страдает каждый день, и…

– Заткнись! – голос Луки прозвенел в темноте. Уязвленный, хриплый, сломленный. Его глаза вскипели каким-то жаром. На несколько мгновений мы позволили тишине окутать нас. Лука оторвал от меня свой яростный взгляд и перевел его на пламя, стиснув челюсти. – Со всем уважением, ты не знаешь, о чем говоришь.

– Ну так поправь меня.

Прежде чем ответить на мою горечь своей, Лука фыркнул и закрыл глаза на пару мгновений.

– Да, моими друзьями были купленные альверы. Думаешь, я не в курсе? Но то, как мы встретились, не меняет того, как я к ним отношусь. Ты должна понимать, что иногда мы все – пленники собственных обстоятельств.

– А теперь, полагаю, ты расскажешь мне о том, что по-доброму с ними обращался и делал все возможное, дабы их защитить.

– Нет. Я никогда не скажу тебе, что я их защищал. Посмотри вокруг: все мои попытки их уберечь провалились. Я многих не сумел защитить, и теперь мне придется с этим жить. Я был наивен, слишком доверял отцу, заставляя альверов приносить ему клятву верности, чтобы сохранить их при себе.

Лука вскочил на ноги, запустив пальцы в волосы. Я в растерянности уставилась на него. Я вывела его из равновесия, и он, казалось, сейчас стоит на самой грани между контролем и манией.

– Я знаю, что твоим другом он стал раньше, – продолжил Лука хриплым голосом. – Но и моим другом он тоже стал. Он – мой самый большой, самый ужасающий друг, и я надеюсь, что был для него практически тем же. Когда мой отец позволял своим рифтерам ранить его, я день и ночь был рядом, помогал медицким. Когда мой брат и его дружки-уроды избивали меня, Кейз оказывался рядом и отпугивал их. Когда… когда его будили сны о его девочке с сеновала, я был рядом, готовый выслушать. Я, черт побери, знал тебя еще до того, как встретил, потому что он столько раз рассказывал о тебе.