Игра ненависти и лжи

– Давно пора было твоей упрямой заднице поумнеть.

Он закатил глаза и сердечно пообещал купить ящик ее любимых жареных орехов в следующий же визит на торговую площадь. Фиске и Исак пожали его предплечья, а Линкс и Гуннар все расписывали, как именно он угрожал послу Северного королевства.

Кейз потер голову.

– Я смутно припоминаю, что кого-то узнал. Он правда грозил войной?

Гуннар фыркнул, ухмыляясь.

– Точно так же, как ты грозил отрезать ему голову.

– Пекло, – проворчал он, прежде чем Кривы расступились, открывая проход для Никласа.

Фалькин перебрасывал из руки в руку мешочек с каким-то эликсиром.

Кейз нахмурился.

– Не надо этого чертова самодовольного вида. Признай, тебе было приятно узнать все те способы, которыми до меня можно добраться.

– Я многое узнал о месмере и смог добавить к своей коллекции несколько новых саг, это так. Но ты будешь должен мне услугу, как глава гильдии главе гильдии. Если Фалькинам понадобится провезти знатную поставку через Фельстад, то ты дашь этому произойти и не станешь ко мне цепляться.

– По рукам, – хохотнул Кейз и похлопал Никласа по спине, но мгновение спустя посерьезнел. – Спасибо тебе. Если я тебя знаю – а я знаю, – то, не сомневаюсь, ты неделями не спал.

– И этот факт я планирую компенсировать сегодня, завтра и, быть может, еще за один день. И я хочу воспользоваться твоими покоями в Фельстаде. Уж поверь, мы с Джуни воздадим должное твоей постели.

– Никлас, – пожурила его Джунис, но отрицать не стала. Собственно говоря, она бросила на Кейза такой взгляд, который словно предлагал ему осмелиться ей возразить.

Глаза Кейза почернели, и улыбка Никласа от этого стала лишь шире.

Из толпы выступили мои братья. Хаген и Кейз обменялись долгим взглядом, прежде чем Хаген протянул свою руку. В тот миг, когда Кейз сжал предплечье моего брата, Хаген притянул его к себе, обнимая.

Кейз напрягся от такого проявления чувств, но Хаген лишь сжал его крепче.

– Мы почти не успели поговорить на Маск ав Аска, – сказал Хаген. – Но мой долг тебе, Кейз Эрикссон, никогда не будет выплачен. От мальчишки, отдавшего жизнь за мою сестру, до мужчины, освободившего мою семью, и до вора, который жизнь положит ради женщины, занявшей его сердце, я никогда не смогу отплатить тебе, брат.

Лицо Кейза напряглось на последних словах. Он молча закинул руку на плечи Хагена и, хлопнув его пять раз, отстранился.

Бард стоял рядом. У Кейза, как и у меня, наверняка было мало хороших воспоминаний о Барде Штроме. Прежде он не обращал внимания на нас обоих, но с тех пор, как мы покинули берег, Бард был понурым, сломленным и яростно преданным. В каждом серьезном разговоре, в который он вступал, явно сквозило его желание защищать то, что осталось от его семьи.

Он нес на себе удушающую вину за то, что оборвал жизнь Йенса. Я не знала, как его исцелить – он не позволял мне забрать воспоминание, – но так же, как навсегда изменился он, изменились и мы.

Я доверяла ему – впервые в жизни. Он был моим братом в той же мере, что и Хаген.

Бард Кейза не обнял, но они кратко пожали друг другу предплечья.

– Я всегда был к вам несправедлив, – признался Бард. – К вам с Малин, но я до последнего вздоха буду верен тебе за то, что спас нас, что спас мою семью.

– И я бы сделал это вновь, – сказал Кейз. – Дом Штромов когда-то тоже был всем, что у меня было.

После Барда его поприветствовали несколько Фалькинов. Лука обнял его и пробормотал на ухо что-то, от чего Кейз почти улыбнулся по-настоящему. Сразу после этого Дагни обхватила его своими тонкими руками, а потом обматерила за то, что убил меня.

Кейз рывком обернулся, побледнев, и посмотрел на меня с каким-то ужасом.

– Что?

Дагни поморщилась.

– Ой, я думала, ты не забудешь. Малин, должно быть, полностью это забрала.

– И неспроста, – пожурила я ее, затем, наклонив голову, взглянула на Кейза. – Это неважно.

Кейз взял меня за руку и притянул к себе. Темный жар в глубине его глаз заставил мой позвоночник мучительно содрогнуться. Я бы что угодно сделала, чтобы он продолжал вот так на меня смотреть.

– Что я с тобой сделал? – каждое слово шипением выходило сквозь его стиснутые зубы.

– Ты меня не узнавал, и очевидно, я не сгорела на погребальном костре. Я в порядке, – я положила руку ему на грудь. Гулкий ритм его быстрого сердца совпадал с моим. – Мы использовали иллюзии Луки.

Его глаза почернели, и я не была уверена, что это от злости. Кейз понизил голос, чтобы слышала только я.

– Ты меня в могилу сведешь, женщина. Как удобно – забрать воспоминание о том, как я тебя убиваю, но оставить другое

.

Я облизнула губы.

– Не вполне понимаю, о чем ты.

– Понимаешь, – прошептал он. – И та ночь в башне скидгардов – это даже не половина того, что я для тебя запланировал, как только мы останемся одни.

Все боги.

Моя кожа горела, как растопка, занимающаяся пламенем. Я стрельнула глазами поверх плеча Кейза.

– Это были… долгие несколько дней. Нам нужно отдохнуть.

Солнце еще едва только начало прятаться за деревьями. И верно: нашлись те, кто засмеялся, их не провел мой внезапный интерес к спальне.

В улыбке Кейза было что-то порочное.

– Волнуешься?