Игра ненависти и лжи

– Дагни…

– Не сейчас, – рявкнул я, ненавидя себя за это, но времени не было. Я смягчил голос. – Позже. Если у нас встреча, касающаяся чертова заказного убийства, то как думаете, сколько времени пройдет, прежде чем Леди Магнат наймет другого, раз уж меня нет?

– Ну да, она ошиблась, попросив тебя, – сказала Това.

– Не теряйте головы, – настаивал Линкс. – Мы не знаем наверняка, кто эти дети.

– Мы это выясним, – отрезал Лука. – Если есть хоть шанс, что это Вон, то мы едем.

Дагни пискнула.

– Ты помнишь, как его зовут?

– Боги, Даг, – глаза Луки были дикими. – Да что еще у меня на уме? Ты. Он. Ты. Он.

Дагни дрожала так сильно, что, как мне казалось, вот-вот выскользнула бы из собственной кожи. Лука снова выругался, а затем сграбастал ее в свои большие руки. Дагни тихонько всхлипнула ему в грудь. Он поглаживал ее льдисто-светлые волосы и шептал на ухо что-то на старом наречии. То же самое он делал, когда девочка-крепостная в Черном Дворце позволяла своим нервам довести себя до паники.

Я сделал шаг назад, чувствуя, что влезаю во что-то личное.

Раум хлопнул меня ладонью по плечу.

– Значит, готовимся?

Малин подошла ко мне и сплела свои пальцы с моими. Я сжал их и мягко ей улыбнулся, а затем вновь посмотрел на Кривов.

– Будьте готовы. Нам нужно сделки заключать.

Глава 27. Воровка памяти

Может, во мне было больше злодейства, чем я думала. Ничто не могло сравниться с тем, что я ощущала, будучи укутанная в ночь, с оружием, пристегнутым к телу, и с планом, безразличным холодом бегущим по венам. Я не сразу стала такой. На это потребовались годы. Годы, прошедшие через жестокость, отчаяние и хитрости, – именно так и рождаются злодеи.

Я улыбалась, когда смотрела через темную площадку, размещенную перед побитым временем домом для богослужений. Кейз натянул на голову свой темный капюшон, его плечи обернули тени, а сам он вертел на пальцах керамбит, как будто тот никогда и не покидал его рук.

Многие Фалькины остались с дозором в Фельстаде вместе с Хобом и Инге, в то время как остальные ради этой встречи подошли опасно близко к Черному Дворцу.

– Как тебе это удается, Мал? – прошептала Дагни, пристраиваясь ко мне. – Как ты сохраняешь спокойствие, когда уже теряла свое сердце так же, как и я?

– Я его и не сохраняю. Как ты помнишь, я прокралась в башню скидгардов просто, чтобы его увидеть. А вот ты как?

Она взглянула на небо.

– Я четыре года спала с торговцами в обмен на информацию. Ходили слухи, что Лорд Магнат спрятал все постыдные части линии Гримов, но никто не знал куда. Я себя уничтожила, чтобы найти сына, и все равно сделала бы это снова ради одного лишь шанса обнять его, снова вдохнуть его запах.

Я притянула ее к своему боку, обняв рукой за плечи.

– Даг, ты не уничтожена. Ты – непреклонна. Ты – одна из храбрейших женщин, которых я встречала. Если твой сын там, то мы обязательно найдем его. И я уверена, он точно знает, что ты ради него дошла бы до преисподней и обратно. Он выживет, вырастет и однажды будет рассказывать уже детям своих детей саги о своей матери-воительнице.

Она икнула, вытирая слезы со щек.

– Что за шутки играют боги с нашими жизнями. Ты когда-нибудь думала, что твоя жизнь вот так обернется? Сокрытая королева, полюбившая величайшего врага Черного Дворца?

– Нет, – сказала я, улыбаясь мягкому серому небу. – Я была уверена, что до самой смерти буду куковать на том сеновале в Доме Штромов.

– У меня на мою жизнь тоже были совсем другие надежды. Пусть я и была всего лишь крепостной, но были вещи, приносившие мне такой… свет.

От меня не укрылось, как ее взгляд опустился на сырую траву, и когда она вновь его подняла, ее глаза нашли спину Луки. Он стоял между Фиске и Исаком, пристегивая к поясу меч.

Сжав ее руку, я понизила голос.

– Что у тебя за история с Лукой? Я не могу понять, ты его ненавидишь или же наоборот.

Ее мокрые щеки слегка порозовели.

– Та жизнь, что я себе представляла, те светлые моменты – это все было о нем.

– И что между вами случилось?

Дагни облизнула губы и посмотрела на меня.

– Мой отец был крепостным в Черном Дворце, так же, как и я. Я жила на территории дворца еще до того, как научилась ходить. Будучи почти ровесниками, мы с Лукой росли вместе, а затем к нам присоединились Кейз с Кривами. Лука был добр ко мне, он не обращался со мной как со служанкой и никогда не упоминал мой статус. Я была просто Дагни.

– Однажды, через несколько недель после того, как мой отец ушел в Иной мир, я сильно заболела от горя. Но кому какое дело, если крепостной болеет? Работу все равно нужно выполнять. Лука украл мою иллюзию и сделал так, чтобы казалось, будто я занята, но на самом деле именно он выполнил абсолютно все мои обязанности. А потом он стащил для меня с кухни полдюжины медовых пирожных. Думаю, в этот момент все и изменилось.

– Что изменилось? – спросила я.

Дагни испустила долгий выдох.