Игра по чужим правилам

В кают-компании ежедневно вывешивают сводку – сколько дней и морских миль осталось до очередного пункта нашего маршрута. Предыдущая стоянка была в Лас-Пальмасе, куда мы заходили пополнить запас пресной воды. Следующая остановка – Буэнос-Айрес!

10 декабря 1979 г.

Не будет нам Аргентины – во всяком случае, пока. Вчера капитан объявил, что график экспедиции претерпел изменения. Вместо Буэнос-Айреса «Сомов» зайдёт в Рио-де-Жанейро, где возьмёт груз свежих овощей и мороженого мяса для антарктических станций. После чего – встретится с теплоходом «Профессор Зубов» и вместе с ним отправится к берегам Антарктиды, только не к Мирному, а к станции Молодёжной.

Экспедиционная общественность взбудоражена. Особенно негодуют те, кто направляется в Мирный – у них график работы рассчитан по дням, а заход в «Молодёжную» означает двухнедельную задержку. Мы с Астом озадачены. Утешает реакция Кармен – наша кубинская красавица, узнав о грядущих переменах, только кивнула и занялась своими делами. Выходит – что-то знает?

Как там у Ильфа и Петрова? «Мулаты, бухта, экспорт кофе, чарльстон под названием „У моей девочки есть одна маленькая штучка“…» Рио-де-Жанейро почти на горизонте – завтра «Михаил Сомов» отшвартуется возле тамошнего причала и команде, как и членам экспедиции, жаждущим приобщиться к благам западной потребительской культуры, будет дано, как и экипажу «Антилопы-гну», три дня на разграбление города. А вот что ждёт нас вместо долгожданного Буэнос-Айреса – это вопрос. Капитан, правда, обмолвился, что «Сомов» после разгрузки в Мирном всё же туда зайдёт, но это будет никак не раньше, чем через пару месяцев.

Аст как-то спросил: почему генерал не отправился вместе с нами? А что я мог ему сказать? Что дядя Костя состоял в советской резидентуре в Аргентине во время войны и позже, до середины пятидесятых – и оставил по себе такую память, что стоит ему сойти на берег, как все местные спецслужбы сразу встанут на уши? Отделался общими словами вроде «надо же кому-то координировать всю операцию…» Но, чует моё сердце, мы услышим ещё о генерале, и куда раньше, чем этого можно ожидать.

Сейчас в Аргентине творится форменный бардак, причём бардак кровавый. В семьдесят шестом, после того, как умер Перон, и президентом стала его супруга, революционеры-марксисты повстанческой организации «Монтонерос» развязали в стране жесточайший террор, ставший поводом для военного переворота. Тогда армия развязала собственную «грязную войну» против всех, кого военные считали «подрывными элементами»: тысячи аргентинцев были убиты и объявлены пропавшими без вести. И это происходит прямо сейчас, и в ближайшие годы страну не ждёт ничего, кроме череды новых переворотов – сначала место генерала Виделы, отстранившего от власти Исабель Перон, пост, займёт генерал Виола, на смену ему придёт ещё один генерал, Леопольдо Галтьери…

Карменсита застала меня пишущим в дневник – и заявила, что с этим надо заканчивать. На вопрос «куда его теперь, сжечь?» – она ответила, что самолично запечатает тетрадь в специальный конверт и отдаст замполиту «Сомова» на предмет передачи сами-знаете-кому по возвращении в Ленинград. Я конечно, не питал иллюзий относительно судьбы моих опусов – более того, был готов самолично предать их аутодафе перед тем, как сойти на берег – но бесцеремонность Кармен меня задела. Можно было и поделикатнее в самом деле…

Определённо, кубинка что-то знает. Но нам, разумеется, не скажет – кремень, вся в папашу, пусть и незаконного…

12-е декабря 1979 г.

Рио-де Жанейро.

Вечер, ночь, утро.

С момента, как «Михаил Сомов» встал у пирса в порту Рио-де-Жанейро, и капитан объявил, что члены экипажа и пассажиры получают законные три дня на разграбление города мулатов, кофе и белых штанов, события стали развиваться по сценарию шпионского романа. Ключевая сцена, после которой наш маршрут претерпел коренные изменения, была словно заимствована из «Бриллиантовой руки» – только роль арбузной корки, на которой поскользнулся Семён Семёныч Горбунков, сыграла красавица Карменсита. Во время прогулки (мы, вместо того, чтобы приобщаться к благам западной потребительской культуры решили осмотреть старую часть города) она неожиданно втолкнула нас с Астом в тесный проход между домами и тоном, не терпящим возражений, приказала следовать за ней.

Недолгий забег по узким (едва двоим разойтись) кривоколенным переулкам привёл нас в низкое, сводчатое помещение какого-то склада, почти целиком занятое обшарпанным автофургоном.