Игра правил

– У людей приживается только идеология, упаковывающая их ненависть в благозвучную обёртку и нарекающая её «праведным гневом», – раззадоривался В, повышая градус эмоционального накала. – Называющая выплеск ненависти «торжеством справедливости». Людям просто нужен повод выплеснуть свою ненависть на других людей. И они лишь ищут оправдывающую это идеологию. Они ищут оправдание своей ненависти. Хотят услышать в искомой идеологии одну-единственную мысль: «Ты ненавидишь заслуженно, ты молодец!» Остальное людей не интересует. Оттого никакие созидательные идеологии никогда не приживаются. А «собраться кучей и пойти кого-то крошить» – это всегда за счастье. Задача идеолога – уловить вектор ненависти масс и вылить пойманную ненависть в выгодном для себя направлении. Успешная идеология представляет собой воронку, подставленную к напору разрушительного импульса человеческих масс. Идеология – это искомый людьми выход для ненависти. Идеология – это всегда ненависть. Ненависть, красиво упакованная и наречённая справедливостью. Расовая ненависть, классовая ненависть, ненависть к иноверцам, гендерная ненависть, ненависть на почве конкуренции, ненависть к государственному аппарату управления и иные формы ненависти. Никаких массовых созидательных движух никогда в истории не затевалось. Массовым всегда были только войны, основанные на ненависти. Люди массово всегда шли лишь за удовлетворением ненависти – грабить и убивать. Ни в одном учебнике никогда не встречаются записи о том, что люди «собрались вместе и пошли нести другим людям любовь и радость». Только армии, только «огнём и мечом», только война. Людям всегда нужен враг, на которого можно вылить свою ненависть и которого можно обвинить в своей плохой жизни. Даже дружить нужно обязательно «против кого-то». Возьми идеологию любого современного государства – всегда нужен враг, вокруг которого государство пытается сплотить своих граждан. И пусть он выдуманный и эфемерный, но он необходим. Чтобы граждане могли выплескивать свою ненависть за плохую жизнь не на правящую в государстве элиту, а на внешнего врага, находящегося «где-то там далеко», но обязательно якобы плетущего свои коварные интриги! «Враг спит и видит, как бы сделать нашу жизнь хуже!» – твердят им с экранов. И столь абсурдная сказка необходима. Иначе без внешнего врага весь гнев недовольных жизнью граждан выльется на правящий класс. Переориентирование агрессии граждан – обязательный инструмент правящей элиты любого государства. Контроль и управляемость ненависти человеческих масс – единственное, что интересует людей, принимающих глобальные решения. И ради управления ненавистью и создаются базы всевозможных данных и биометрических в том числе. Данные людей, собираемые под разными благовидными предлогами, являются средством контроля. И при желании из абсолютно любого человека можно сделать террориста и преступника, подкрепив обвинения «неопровержимыми доказательствами», содержащими его вмонтированные данные из этих баз. Твои фотографии, маршруты геолокаций, места частого посещения, образование, работа, родственники, отпечатки пальцев и изображение сетчатки глаз используются не для твоего «удобства коммуникации», «комфорта» или «защиты твоих гаджетов». Всем плевать на твой комфорт и удобства. Все добровольно оставленные тобой данные используются только для контроля над твоей ненавистью. Идеологов интересует только формирование и управление ненавистью, а совсем даже не твоя выдуманная любовь и совесть. Твоя пустышка «любовь» не может быть фундаментом никакой идеологии. Так как фундаментом любой идеологии всегда является элитная бутылка крепкого тщеславия.

Иногда когда я слушал В, у меня складывалось ощущение бездонности аргументационной базы его позиции. Часто я задаю себе вопрос: «На какой же глубине расположена точка, в которой он скажет "я не знаю" или признает свою позицию ошибочной?» Но как глубоко ни копни и в какую сторону ни поверни – он всегда во всеоружии. В моменты, наподобие нынешнего, я очень рад, что не являюсь оппонентом В и не вынужден отвечать на только что услышанное. В противном случае мне бы снова пришлось выдумывать какие-то унизительные оправдания в попытках не признавать отсутствие контраргументов.

Мотя же, к моему очередному удивлению, мало того что не выглядел обезоруженным и скованным, но даже не испытывал каких-то видимых признаков беспокойства и напряжения. Необходимость отвечать будто и вовсе радовала и ободряла его. И десятисекундную паузу перед началом своего ответа, по всей видимости, он выдержал, лишь чтобы не взвинчивать эмоциональное напряжение диалога. Ведь если вставлять всё более ускоряющиеся слова сразу же вслед за собеседником, то вместо развития предметной структуры диалога, собеседники получат расшатывание структуры и скатывание в эмоциональную перепалку.