Игра со Зверем

Лириния медленно разделась. Амон подошел, отвел её руки, чувствуя, как на тонких запястьях бешено бьется пульс.

— Ты не красавица, — с сожалением сказал он. — В одежде было, пожалуй, лучше. Повернись.

— Господин, умоляю…

Да, унижение и страх иной раз гораздо эффективнее пыток.

— Ты не хочешь? — удивился мужчина.

Она покачала головой. По щекам ползли и ползли слезы. Квардинг ненавидел женщин, когда они плакали, поэтому он рванул девушку к себе. Жесткие пальцы вздернули трясущийся подбородок.

— Кто тебя послал?

Губы кривились и дрожали, не произнося ни звука. Демон многообещающе улыбнулся и посмотрел в прозрачные серо-зеленые глаза. Несчастная почувствовала, как леденящий холод, тот самый, который только что вливался во впадинку между ключицами, скользнул ей в душу. Из глаз светловолосого мужчины смотрела ненасытная жадная Бездна. То ли прожитые им века оседали в глубине зрачка, то ли там таилась страшная пропасть, готовая поглотить все, что живет и дышит, все, что способно испытываться чувства.

Жертва забилась в огненных руках, пытаясь вырваться. Но душу тянули и тянули прочь, словно выпивая через соломинку. Еще чуть-чуть и у неё не останется ничего, совсем ничего… Только этот гулкий ужас, мешающий даже дышать. Она хотела закричать, но не смогла, собственная воля ломалась, рассыпалась под натиском более сильного, жестокого и совершенного существа…

Внезапно Бездна отступила. Трясясь и захлебываясь от рыданий, рабыня упала на пол и скорчилась у ног своего мучителя. Он равнодушно смотрел, как она дрожит, как давится слезами.

— Элеоноэриэния. — Надо же, он был первым, кто выговорил её имя без запинки! — Я могу унижать тебя всю ночь. Я знаю много разных способов причинять боль, даже не прикасаясь к жертве. Ты хочешь ознакомиться с каждым?

— Нет! — она почти закричала, но под немигающим взглядом холодных глаз осеклась и прошептала. — Нет.

— Тогда расскажи мне, кто научил тебя избавиться от остальных претенденток.

— Я не могу.

Он вопросительно вскинул бровь.

— Я скована заклинанием, — и бедняга заплакала ещё горше, так как поняла, что ему на это наплевать.

— Это печально, — вздохнул демон и приказал. — Встань.

Она поднялась. Он опустился в кресло, напротив.

— Я не смогу сказать ни слова… — жалко прошептала несчастная.

Амон задумался.

Заклинание — это серьезный аргумент. Хотя…

— Подойди.

Она шагнула на подгибающихся ногах. Обычно Квардинг не пугал людей. В его мире это было не нужно. Они и так боялись. Но сегодняшний случай был исключением… Предводитель воинства Ада положил ладони на голые девичьи бедра и задумчиво спросил:

— Сколько мужиков тебя здесь уже отымели?

Он физически почувствовал, как рванулась, зашлась в ней криком гордость, которая есть у каждого человека. Точнее была. До проклятия.

— Сколько?

— Девять, — еле слышно прозвучало в ответ.

— Девять… — задумчиво повторил палач. — Девять…

Горячие пальцы скользнули по плоскому животу. Девушка даже дышала через раз.

— А ведь могло быть и девяносто… Ты не хочешь увеличить счет?

— Нет.

— Ну ещё бы… Значит, говоришь, скована заклинанием… — он откинулся в кресле.

Её напряжение достигло пика. Он почувствовал этот момент. Легким усилием надавил на обнаженные бедра, ставя жертву на колени перед собой. Она окаменела, глядя мучителю куда-то в солнечное сплетение. Тяжелая ладонь легла на затылок, заставляя наклониться. Парализованная ужасом Лириния подчинилась и в тот миг, когда напряжение её воли достигло наивысшего предела, господин тихо сказал:

— Десять — число гораздо более приятное.

Последняя капля упала в переполненную до краев чашу. Рабыня взвилась с колен. Демон позволил ей вырваться, а потом прыгнул и схватил за шею, дернул к себе. Она рвалась, билась, колотила его, царапала, он не предпринимал ни малейших усилий, чтобы перехватить руки. Посмотрел ей в переносицу, и разбуянившаяся претендентка сразу затихла. Бездна рванулась прочь, заполняя душу. Остатки воли некогда, наверное, гордой и смелой женщины рушились под свирепым натиском Зверя, который был отпущен на свободу.

Хозяин встряхнул невольницу за плечи. Она безвольно дернулась. Человек исчез. Черное жуткое чудовище, с рассыпавшимися по плечам черными волосами рвало её душу на части. Несчастная зашлась в беззвучном крике, захлебываясь Пустотой, а Бездна, которую щедро отдавал беспощадный монстр, жадно поглощала рассудок той, кого звали красивым, но трудно произносимым именем — Элеоноэриэния.

Бездну нельзя наполнить, но в неё можно упасть. Амон стремительно несся куда-то сквозь мешанину воспоминаний, никогда ему не принадлежавших. Чужая жизнь пронеслась перед его глазами за доли секунды, мысли, переживания, чувства, сны. Палач захлебывался, и падал в Пропасть вместе со свой жертвой. Он уже думал, что канет навеки, но последние воспоминания светловолосой интриганки вспыхнули в голове во всех подробностях. И ярость, свирепая нечеловеческая ярость переполнила его. Та самая ярость, которая помогла Лиринии вырваться, когда демон её унижал, сейчас помогла вырваться демону.