Игра в игру

Стена моя, в частности, испещрена была листками с определениями культуры и цивилизации (листки по какому-то наитию стали крепиться с левой стороны, и скоро густо усеяли весь угол). Или игры (13 определений). Вот первое. Игра – результат такого отношения к жизни, когда ты смеешься над моралью, но вынужден жить как все, по предписаниям морали. Смеешься не только над всеми, но и над собой. Понимаете?

Субъектом и объектом цивилизации, как я выяснил, был человек как существо биосоциальное (тело плюс душа). Человек как существо биосоциодуховное (тело и душа плюс разум) – это уже объект и субъект культуры. Гении «культуры цивилизации» воспели и оплакали «биосоциала»; человека разумного, духовно-социального (хотя и рожденного матушкой природой) культура по-настоящему еще и не познавала.

Дальше я попытался найти людей культуры, затерявшихся в дебрях цивилизации. Сначала список мой, расположенный на стене сразу под Лондоном, был довольно большим. Затем он сокращался и сокращался, пока я в недоумении не остановился перед фактом: людей культуры, в сущности, нет. Один только я (при условии, что я не сумасшедший; справка о состоянии здоровья на тот период, когда делались безумные выводы, прилагалась; я был здоров, как космонавт). Главным доказательством моего здравого рассудка служило то, что я ни с кем не делился своими мыслями.

Я, человек мира культуры, живу в эпоху цивилизации. И никто, кроме меня, об этом не подозревает. Вот моя самая большая игра, ставка в которой – вы сейчас будете смеяться – будущее человечества. Да, да, ни больше, ни меньше. Свой выигрыш посвящаю людям. А проигрыш…

Не стоит человечеству выигрывать у меня. Это не в его интересах.

У меня не было выбора: столицей культуры был объявлен мой Кабинет. Игра, мое странное призвание с детства, стала если не сутью, то плотью, тканью, стержневой основой моей жизни. Я смотрел на все глазами человека культуры, а жить вынужден был как человек цивилизации. Мои открытия уже не пугали, а забавляли меня. Так, например, моя жена была не только женщина, что само по себе лишало ее пропуска в культурное измерение, она была к тому же продуктом цивилизации. Женщина, из рук цивилизации получившая удостоверение, согласно которому она является существом глубоко культурным. Судившая меня(!) по культурным(!) меркам и именем культуры! И это называется «не сошлись характерами»? С ума сойти!

Выбор у меня сузился до неприличия: или игра – или сумасшедший дом.

Я, человек солидный, семейный, выполняющий общественно полезную работу (драматургическое поприще – это ведь культуру в массы), весьма ответственно и серьезно отнесся к выбору: избрал игру.

И я завел себе кошку, живой символ игры. Мне хотелось, чтобы она гуляла сама по себе везде, где пожелает (но она сразу же прописалась на кухне). И я назвал ее Пума. И стал ее глазами смотреть на Вещи. Мне кажется, Судьба растерялась. Человек стал Кошкой?

Глаза дымчатой кошки Пумы в сумерках радужно отливали крупными перламутровыми пуговицами, вставленными, казалось, в пустые глазницы. Сверкнув безжизненно мерцающими очами, Пума надменно покидала мой Кабинет, триумфально вздыбив хвост. Кого она там побеждала – загадка. Несколько дней меня просто умиляли подобные трюки. Потом…

Оказалось, что загадочность кошки – в ее примитивности. Да-с. Когда я понял это, немедленно подарил ее новым хозяевам. Они в ней души не чаяли. Она в них, кажется, тоже.

Пожалуй, для начала о Кабинете хватит.

Глава 7. Город

А теперь мы выйдем из Кабинета в город, на просторные площади, по которым бродит народ в поисках зрелищ. Вы не заметили, что солнце теперь, после посещения Кабинета, светит по-другому, теплее и ярче, и ветерок, касающийся вашей щеки, делает это более грустно, чем обычно? Не заметили?

Значит, вам можно было и не заходить в мой Кабинет. Может быть, вам это даже не рекомендуется. Извините великодушно. Я пытался предупредить, что душе тесновато будет в моем Кабинете, в этих четырех стенах, но…

Не могу быть категоричным: это самый большой мой недостаток. Знаю, что человек наступит на грабли, но не настаиваю, чтобы он сменил маршрут. Все равно ведь не послушает. Категоричным быть бессмысленно. К тому же значительно возрастает риск попасть в сумасшедшие. А сумасшедший, который всегда прав, это уно дьяболо, что-то инфернальное. Зачем же себя выдавать?

И все же наблюдать, как сбываются твои молчаливые предсказания – удовольствие не самое большое.

Когда мы выйдем на улицу?

Давайте выйдем в апреле, если не возражаете. Все-таки весна особенно трогательна в городе, созданном людьми для того, чтобы их всех тянуло на природу. Почему именно в апреле? В апреле я встретил Елену. Знаю, все это дохлые аргументы. Ну, нравится мне апрель, что я могу поделать. В апреле у меня день рождения. Ясно?