Игра в игру

1895 г. Открыт родильный дом.

25 декабря 1900 г. Открыта публичная библиотека им. А.С. Пушкина.

1910 г. Открыт кинотеатр "Иллюзион".

20 января 1919 г. Открыт Белорусский областной музей.

В 1929 году в городе пошел трамвай, чуть раньше было налажено автобусное сообщение. В 1934 году построен аэропорт.

Буквально в первые дни нацистского вторжения в СССР в июне 1941 года Минск подвергся опустошительным налетам германской авиации. Несмотря на упорное сопротивление Красной Армии, город был захвачен уже на шестой день войны. За время трехлетней оккупации в Минске и его окрестностях немцы уничтожили более 400 тысяч человек, а сам город превратили в руины и пепел. Они разрушили 80 % жилых домов, почти все фабрики и заводы, электростанции, научные учреждения. И театры.

Минск был освобожден советскими войсками 3 июля 1944 года. Пришлось отстраивать город практически заново – в старом античном стиле.

В 1974 году в ознаменование заслуг граждан города в борьбе против нацизма Минск получил звание Город-герой.

Вот вам его долгая (недолгая?) почти тысячелетняя история. И что же поражает в ней больше всего? Нет, не отсутствие романтики и мифов, ее окружающих. Другое. NB. Нерассуждающая воля к жизни. Восстать из пепла и вновь устремиться в гонку за лидерами цивилизации. Догнать. Перегнать. Быстрее. Выше. Сильнее. В истории нашего города-героя, как в миниатюре, отражена история человечества, уверяю вас. Ничего другого в человеческой истории не происходило. Пришел, увидел, победил – погиб, ибо уже другой пришел, увидел, победил…

К этому я еще вернусь, а сейчас мы совершим экскурсию по моему городу. Мы посетим памятные мне места.

Прежде всего отметим древнегреческий характер архитектуры юного Минска. И это правильно: классику надо ценить. Ультрамодное не к лицу городу, живущему не одним днем.

Вот сквер (по недоразумению названный «парком культуры»), знаменитый тем, что здесь я впервые поцеловал Елену. Не было бы этого события, сквер так и остался бы в моих глазах и в моей памяти унылым местом тусовки неопрятных подростков, неотвратимо заполоняющих город все новыми демографическим волнами каждой новой весной. Очередная весна – и очередная волна шестнадцатилетних накатывает с визгливым щебетом, нагло вытесняя стареющий контингент, двадцатипятилетних отставничков, нагло цепляющихся за юность.

А вот Ботанический сад с ничем не примечательными яблонями креба; но под ними есть примечательная скамейка. Именно здесь Наташа легко и непринужденно рассталась с девственностью, приобретя взамен массу иллюзий, как выяснилось позже. Так сказать, дефлорация произошла в зарослях цветов, в самой гуще пышной флоры. Такое не забывается.

Что касается темы «мы с женой и город» – то это просто неприличная тема. Нам знаком практически каждый кустик, расположенный в стороне от центральных аллей. Мы были молоды, и город был полностью в нашем распоряжении. Мы делали с ним что хотели.

А ратушу видите? Я знаю, что она не поражает воображение. И дело не в ее условной старине и «античной» выправке, и даже не в том, что именно здесь Минску было даровано Магдебургское право. Дело в том, что возле нее я познакомился с Машей.

Город, как и Кабинет, с наскока не обойдешь. Придется возвращаться сюда снова и вновь, если, конечно, будет возникать желание.

А теперь мы обратимся к истории человечества, если не боитесь скуки.

Ваше Сиятельство, будьте нам гидом, в смысле Гидом. Гм-гм. Надеюсь, Вы не в претензии на то, что я набиваюсь на короткое знакомство. Позвольте Вам напомнить: по своему происхождению я ведь с небесами на «ты». Правда, я был брошен своим папашей, бродягой Зевсом. Кстати, не приходилось ли встречать его в окрестностях Олимпа?

Глава 8. История человечества

Все началось с Адама и Евы, как известно. А вот почему, Ваше Сиятельство (сокращенно В.С., то бишь W.C.)? Не с колеса, например, или там с прически Евы, а с отношений А. и Е., а, W.C.? Почему?

Да потому что отношения мужского и женского начал, разума и души, стали основой человеческого измерения…

Впрочем, читайте роман, и все станет ясно. Все романы – это краткие истории человечества. Кстати, о романе…

Нет, о романе некстати. О романе потом. Сначала об истории человечества.