Игра в королевство

Узнав, что ночью он все-таки ходил в больницу, Вероника с трудом сдержала эмоции. При одном воспоминании о последнем визите туда ее начинала бить дрожь. Она отказывалась верить своим ушам: Алекс так спокойно и буднично рассказывал о совершенно ужасных, ненормальных, мистических вещах. Неужели он говорил правду? Может, тоже решил ее разыграть?

Когда Алекс рассказал о разговоре с девочкой в бумажной короне, Вероника не выдержала:

– Я не понимаю… Если это так… Серьезно? Как ты мог быть таким спокойным?

– Просто это уже не в первый раз. Потом расскажу, хорошо?

– Ты что, охотник за привидениями? – смешалась Вероника.

Алекс рассмеялся.

– Ни в коем разе. Но я много повидал, в том числе и всякой мистики. Умею подавлять страх и мыслить логически даже в самых невероятных ситуациях. Хотя не всегда, как выяснилось…

Он продолжил рассказывать. От истории о визите на второй этаж у Вероники заныло сердце. Даниэль сидел с каменным лицом, но, услышав о белом существе, заметно напрягся.

– Ну вот, а потом я выбежал и еще бог знает сколько тащил этого Юру, пока телефон не поймал сеть. Вызвал скорую, сказал, что заблудился и нашел его неподалеку. Попросился проехаться с ними. Сначала примчались его родители, потом полицейские – но они как-то не впечатлились. Подумали, парень под наркотой.

– Но он жив? – в волнении спросила Вероника.

– Жив-то жив… Но, кажется, с головой у него не все в порядке. Оно и неудивительно. Подождем, Даниэль потом выяснит, что и как. У него связи со всеми на свете, так что сейчас он нам расскажет всю историю больницы с момента ее основания, а может, и раньше. Ну, знаешь, старое кладбище на ее месте… Что-нибудь в этом роде.

Даниэль воздел глаза к потолку. Вероника только головой покачала. Она не понимала, как, пережив такую ужасную ночь, можно еще и шутить.

– А Лис… Собака…

– Отец этого болвана сказал, что собаку нашли. Она скиталась по окрестностям, и кто-то подобрал ее несколько дней назад. Впрочем, пес, кажется, тоже слегка тронулся умом. И лично мне его жаль куда больше, чем этого типа. Но ладно. Так что, Даниэль, ты выяснил что-нибудь?

Даниэль подлил себе кофе.

– Ничего особенного. Больница как больница. Жаль тебя разочаровывать, но построена она на ничем не примечательном месте.

Лицо Алекса вытянулось.

– Там случались какие-нибудь преступления? Злоупотребления? Не зря же там до сих пор опасаются каких-то Тигриц.

– Да, про Тигриц я как раз кое-что выяснил.

Вероника и Алекс смотрели на него во все глаза.

– Я поговорил с мамой мальчика, которого там лечили. Он не пропадал, но был там в то время, когда исчезли другие дети. Как-то раз его отпустили домой на выходные, и мама заметила синяк. Мальчик сказал, что это сделали Тигрицы. Семья стала расспрашивать и разбираться. Службы даже проверку проводили, но все оказалось в порядке. Просто медсестры были строгими, а дети, понятное дело, не горели желанием принимать лекарства, особенно если речь шла об уколах. Вот дети и прозвали медсестер Тигрицами. Как выяснилось, синяк появился как раз во время попытки сделать укол – мальчика пытались удержать, он вырвался и ушибся. – Даниэль помолчал пару секунд. – Эту женщину уже тогда удивило, в какие игры играют дети в больнице. И я решил поговорить с ее сыном.

– И поговорил? – Алекс весь подобрался.

– Поговорил, хотя он не горел желанием со мной общаться. По его словам, в одном отделении – как раз на втором этаже – была очень сплоченная компания. Дети о чем-то шептались, постоянно давали друг другу знаки, искали людей на какие-то странные роли.

– Например, они искали Сойку, – прошептала Вероника.

Даниэль посмотрел на нее.

– Да. Они ставили условия тем, кто хотел присоединиться к игре, и предлагали пройти испытания. Говорили, что у них все серьезно. Мой собеседник решил, что связываться не стоит, да и в целом его куда больше интересовали книжки с картинками. Кстати, заводилой была девочка по прозвищу Принцесса, и у нее была бумажная корона.

– В этом мы даже не сомневались, – сказал Алекс. – Ну а само исчезновение?

– Кроме того, что рассказала Вероника, ничего не известно. Восемь детей исчезли бесследно. Сначала думали, что девять, но одну девочку нашли – она пряталась в туалете. Пролить свет на эту историю девочка толком не смогла. В том числе не рассказала она о том, как выбралась из палаты, ведь двери везде запирались… Твердила, что ее напугали голоса и она решила спрятаться. В полиции списали все на очередной приступ болезни, к тому же у девочки было сотрясение мозга, полученное уже в больнице.

– То ли Тигрицы не уследили, то ли перестарались, – предположил Алекс.

– Получается, так. Родителей пропавших детей сначала успокаивали отговорками и отписками, но потом откровенно попросили не лезть и забыть о происшествии. Информацию замалчивали, скандала никому не хотелось. Больницу вскоре закрыли. Директор получил символический срок, но до колонии не дожил. Официально – сердечный приступ, но что случилось на самом деле – никто не знает.

– Полиция ведь должна была выдвинуть какие-то версии? – спросил Алекс.