Игра в поддавки

Принцесса держалась молодцом. Не ныла, не канючила, не просила сделать привал через каждые двадцать минут. Диковинное дело! Уж я-то знаю, что такое бабы-туристки. Эти доведут до помешательства самого твердолобого проводника - своими жеманными страхами, идиотскими просьбами, соображениями и мнениями по поводу того, куда сворачивать, как действовать, с какой частотой дышать.

Так вот ничего такого Ильза нам не предъявляла. Хотя принцессе вроде как положено.

- Ты там это… смотри… повнимательней, - наставлял я Тополя. - А то у меня датчик аномалий что-то барахлит. Надо бы элемент питания сменить.

Насчет барахлящего элемента питания я немножечко лукавил. С моим датчиком аномалий можно было сбегать до ЧАЭС и обратно. Однако в данном случае лукавство было необходимым. Не то чтобы я не верил в Тополя. Просто боялся, что от усталости он что-нибудь ненароком пролюбит. В конце-то концов, кто из нас был ранен в голову на Речном Кордоне?

По счастливой случайности (хотя допускаю, что так специально устроили Хозяева Зоны) плотность аномалий к западу от Бара была сравнительно низкой. Скажем, если не быть совсем уж вороной, напороться на что-то по-настояще-му серьезное довольно трудно.

Вдобавок в начале года добрые люди провесили от Бара вешками тропы аж по километру каждая. И очень даже неплохо за ними следят. В смысле, после каждого Выброса переставляют вешки, сообразуясь с дрейфом аномалий.

Но в том- то и опасность. Ведь ничто так не расслабляет, как ощущение безопасности.

А когда ты расслаблен и забываешь о смерти, которая крадется за тобой по Зоне на цыпочках, выключив свой портативный фонарик, жди беды в любую минуту. Тут даже самая махонькая аномалька убить может.

Поэтому, когда мы оказались возле ворот Бара, у меня гора упала с плеч.

- Ух-х… Сейчас как подлечимся пивцом! - мечтательно воскликнул я, глядя прямо в ближайшую камеру наблюдения. - Темненьким… Ирландским… Бархатным…

- Ты как хочешь, а я, пожалуй, возьму себе «Кровавую Мэри».

- Какая пошлость, Константин Алексеич! - притворно скривился я. - Нет бы заказать новомодный какой-нибудь коктейлище вроде «Сладкий и гадкий» или «Ночи в стиле буги». Вот это я понимаю!

- Не-е, мне с водкой чего-нибудь хочется. И чтобы табаско на языке полыхал. Как сказал неизвестный классик:

Солнце светит ярче

И веселей пейзаж,

Когда плещется в желудке

Це два аш пять о аш!

Я осклабился.

- Сам сочинил?

- Куда мне! На стене сортира в баре «Шти» когда-то прочитал, - ответил Тополь.

- Да-а… Целая эпоха с этими «Штями» ушла. Эпоха героев! Эпоха по-настоящему безбашенных пацанов и их верных, без промаха стреляющих подруг!

Я с удовольствием погрузился бы в воспоминания юности (пока аппаратура наши рожи отсканирует, пока система наши рожи идентифицирует, пока, главное, охрана эту идентификацию утвердит - пройдет минут пять, не меньше), если бы Ильза, которая стояла позади меня, вдруг не тронула меня за плечо.

Я обернулся.

Лицо принцессы Лихтенштейнской было взволнованным.

- Куда… мы… приходить теперь? - спросила она низким охрипшим голосом.

- Это бар, Ильза. Заодно и как бы… мотель. Гостиница для своих. Мы там переночуем.

- Там… живут… плохие люди? - поинтересовалась Ильза.

- Почему ты думаешь, что они плохие?

Ильза хлюпнула носом и сделала правой рукой этакий скругляюще-обобщающий жест. Она явно желала привлечь мое внимание к спиралям колючей проволоки, к трехметровому забору и хищным мордкам пулеметов. Ко всему тому, что создавало неповторимое очарование здешнего архитектурного ансамбля.

Я кивнул. Ее мысль я понял. Она всего лишь хотела сказать, что хорошие люди живут обычно не так. А как? Наверное, так, как в ее родном княжестве Лихтенштейнском.

Вместо концертино - живые изгороди из лавровишни, остриженные как-нибудь этак, по-особенному, с верхушками в форме набегающих волн. Вместо пулеметов - расписные и глазурованные горшочки с красной геранью. Вместо оборудованных огневых точек - скамеечки, садово-парко-вая скульптура, всякие гномы с кирками, всюду тесно вымощенные камнем дорожки, фонарики и прочий шоколад-мармелад. Не бойницы, но опрятные, до тревожащей прозрачности вымытые альпийские окна, высокие, с закругленным верхом. Вместо уходящего вниз бетонного пандуса - опрятные крылечки… В общем, я там у них бывал однажды, еще студентом. И все это видел.

- Они не плохие, эти люди, - наконец-то пояснил я для Ильзы. - Нормальные. По местным меркам.

Я был уверен, что из моего объяснения она разберет в лучшем случае только слово «нормальные», а про «местные мерки» не разберет.

Так и произошло. Принцесса улыбнулась, приободренная моими словами. И всем своим видом выразила готовность налаживать партнерские отношения с нормальными по местным меркам людьми.

С той стороны Периметра, если верить поговоркам, все дороги ведут в Рим, а в Риме - к шлюхам.

А в Зоне все дороги ведут к Бару на Дикой Территории.

Хотя шлюх в Баре, считай, и нету.

Ну, то есть они, конечно, были. Когда-то. Давно.

Но теперь носят, как сказал бы какой-нибудь профессор Добровольцев, не систематический, а случайный характер.