Игра в правосудие

– Перестань, – проговорил Нейтан одновременно и с просьбой, и с легким осуждением. Словно хорошей подруге, с которой общался не далее чем вчера, да и вообще – виделся чуть ли не каждый день, поэтому ему разрешалось быть с ней непосредственным и прямолинейным.

Только вот все не так.

– Пожалуйста, располагайтесь, где вам удобно. – Таня ткнула ему в грудь ламинированной книжечкой меню. – Выбирайте. Официант сейчас подойдет.

Меню Нейтан взял, но снова произнес:

– Таня! – На этот раз уверенно и призывно.

Но нет, она ни за что не откликнется!

Таня развернулась и направилась к стойке. И за то время, пока он сидел в кафе, она постоянно ловила его пронзительные взгляды.

Боги! Эти глубокие глаза цвета Bluebonnet! Как же легко в них утонуть. Но… точно нет, это не ее случай! Она остыла, охладела, она вычеркнула его из своей жизни! И когда Нейтан ушел, Таня наконец-то вздохнула с облегчением. Но больше все же с сожалением.

Опять где-то глубоко в груди теплилась надежда: несмотря на то что она столь демонстративно его отталкивала, делала вид, что не узнает, Нейтан не отступит, достучится до нее, заставит признать их давнее знакомство, и не просто знакомство, а связывающее их когда-то сильное чувство. Но он отступил. Все как прежде. Разница только в том, что у Нейтана, похоже, жизнь сложилась прекрасно, а Таня в полном дерьме.

И правильно, что она отказалась его узнавать! Они существуют в разных мирах – параллельных, которым никогда не соединиться друг с другом. У каждого свой путь, и им не слиться в один на двоих. Вот пусть все так и остается, а славный парень Нейтан Макфарлан, превратившийся теперь в потрясающего мужчину, катится лесом! К дьяволу! К черту!

Но он стоял недалеко от служебного входа, когда Таня вышла из кафе после окончания работы, и ее это только сильнее подкосило.

– Ну что еще? – с нарочитым раздражением проговорила она и поджала губы: слишком больно было на него смотреть.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – осторожно произнес Нейтан.

– И теперь решил убедиться, не изменила ли тебе память? Или зрение? – получилось чересчур колко и язвительно. Но так с ним и надо!

– Ты изменилась, – Нейтан нахмурился.

Похоже, все-таки обиделся. Таня едва улыбнулась:

– Заметил? – А потом глянула с вызовом. – Ну а чего ты ожидал?

– Я был уверен, что ты уехала. Не знаю куда, но… учиться. Потом стала работать. Где-нибудь…

Нейтан замолчал в нерешительности, но Таня закончила сама, правда, мысленно: «…поприличней, а не в этой дыре». И на должности наверняка не такой.

– Я была бы не против, – усмехнулась она. – Но… помешали некоторые обстоятельства.

Во взгляде Нейтана появился вопрос, хотя озвучивать его он не торопился. Боялся услышать что-то слишком ужасное? Не хотел оказаться причастным? О да!

– А у тебя, между прочим, есть дочь, – в лоб заявила Таня. – Как две капли воды похожая на тебя, с такими же амбициями: хочет поступить в колледж и навсегда вычеркнуть этот город из своей жизни.

12. Посланник Дикé

Похоже, меня приравняли к тем, кого я наказываю. Но разве это преступление – восстанавливать справедливость? Разве там, где система юриспруденции остается бессильной, так уж непозволительно отдавать все на откуп одному человеку, не связанному никакими условностями? Который не зависит ни от чего, и его основная задача – быть беспристрастным. Это очень сложная задача. Но выполнимая.

Смотрю в их лица. На первый взгляд – обычные люди, но на них явственно проступает печать греха. Они по-своему привлекательны и достаточно молоды, но уже вступили на путь зла: нарушают порядки, сеют хаос, разрушение. Смерть? Хотя до этого пока не доходило.

Полиция не дремлет, расследует преступления, грабежи, убийства. Но упускает тот тонкий момент, когда еще можно спасти душу, только повернувшую свой лик в сторону тьмы, только присматривавшуюся к неправедному пути. А ведь заметь его вовремя – и тех же грабежей и убийств стало бы куда меньше!

Их правосудие не разменивается на мелочи – мое подразумевает, что мелочей не существует. Что первый шаг не в том направлении – гораздо страшнее, чем долгое блуждание по темному пути. Потому что большинство его даже не замечает или не принимает в расчет, равнодушно отмахивается: «Да ладно! Ерунда!» Но грех слишком сладостен, он не требует особых сил и душевных затрат, и потому предпочтительней. Ты с радостью бросаешься в его сети, запутываешься все сильнее, позволяешь ему вонзить в себя жало, в экстазе корчишься от впрыскиваемой в тебя отравы, не понимая, что это не божественная амброзия, а разрушительный яд, который быстро разъест твое нутро и превратит в пустую оболочку без души.

Милая девушка Надин Беккет. Судья не вынесла решения по ее делу, судья посчитала ее безгрешной. Зато обвинила меня. Правильно, легче подтасовать факты и поверить в ложь, чем собрать доказательства правды. Это требует усилий, требует времени и терпения. Это сложно, ведь правда не задумывается об алиби. Правда беззащитна.

Я тоже беззащитен. И потому невинен.