Игра в правосудие

– Я ведь честно призналась, что брала платья на один вечер и возвращала их обратно, – в порыве откровения выпалила Надин. – И они пообещали, что будут молчать, если я уволюсь сама. Я уволилась. Я ведь правильно поступила? Он это имел в виду?

– Он? – опять растерялась Эмберли, но в памяти незамедлительно всплыло прочитанное совсем недавно «Затягивание вынесения процессуального решения без уважительной причины наказуемо» и ночное нападение на мать. – Вам кто-то угрожал?

– Он не угрожал. Он сказал, что, если я не повинюсь сама, тогда он сообщит обо всем начальству.

– Сказал? – У Эмберли сердце замерло от волнения. – Лично?

Неужели сейчас она узнает, как выглядит этот самый человек? Вызывающий одновременно страх и омерзение – тот самый, больной на голову. И возможно, опять это будет парень в капюшоне.

– Нет, нет, – замахала ладонью Надин. – Он прислал сообщение. – Она опять всхлипнула. – Это так жутко. Мне все время кажется, что он следит за мной. Где бы я ни была. И сейчас тоже.

Надин завертела головой, и Эмберли вместе с ней. Но самым необычным, что попалось на глаза, стала дурацкая витрина «лавочки волшебника» и едва просматривающийся сквозь нее фриковатый продавец, по-прежнему неподвижно восседающий на своем высоком стуле. Эмберли уже готова была подумать и на него, но только лишь от безысходности, от нежелания поверить в неудачу.

Три человека, три непростых диалога, и минимум результатов! Противник вездесущ и неуловим. Абсолютно никаких зацепок, но есть надежда на то, что, если Надин призналась во всем сама, ее уберут из игры. В конце концов, наказание она все-таки понесла – осталась без работы, да еще и заполучила манию преследования, дергалась при виде каждого более или менее подозрительного прохожего или от слишком пристального взгляда. Но и Эмберли недалеко от нее ушла.

Пока добиралась до дома, раз пять оглянулась. Между лопаток зудело, будто кто-то упорно пялился в спину. Но ведь никого в непосредственной близости к ней не было! Вроде бы… не было.

Рюкзак оттягивал плечи. Как же она устала! Долгое хождение по городу, безумные разговоры. Из положительного только воспоминания о Дереке, о том, как он бросился на помощь, как спрашивал с неподдельным беспокойством «Ты в порядке?», как смотрел. И опять дыхание перехватило, и сердце забилось в два раза быстрее.

Да что это с ней? Эмберли же прекрасно понимает: влюбляться сейчас глупо и не ко времени. И вообще! Они с Дереком слишком разные – по положению, по возможностям, по судьбе. А еще он с Одри. Правда, сейчас уже не получалось считать, что они безоговорочно подходят друг другу. Одри слишком ненадежна, слишком двулична, Дерек явно заслуживал лучшего.

У дома на противоположной стороне улицы стояла незнакомая тачка. Крутой кроссовер, поблескивающий на солнце идеально чистыми глянцевыми боками, что было нетипично для их района. За рулем сидел мужчина – возможно, ждал кого-то. Не старый еще – пожалуй, ровесник матери – и вполне так симпатичный, ухоженный. Крутой, под стать машине. Когда Дерек достигнет его возраста, наверняка будет таким же.

Мужчина уставился на Эмберли сквозь стекло.

И чего так вылупился?

Эмберли торопливо свернула на дорожку, ведущую к крыльцу, посмотрела на дом, на чахлые кустики под окном, под ноги и даже на небо, но опять между лопаток свербело или скорее уже жгло и нестерпимо тянуло, тянуло, тянуло обернуться.

У самых дверей она все-таки не выдержала, оглянулась через плечо и опять наткнулась на пристальный взгляд. Глупости, конечно – слишком далеко, чтобы определить, – но смотрящие на Эмберли глаза, кажется, синие.

«У него синие глаза» – пронеслось в голове, и тут же возникло перед мысленным взором неподвижное, словно маска, белое лицо, которое все приближалось и приближалось. А если это ОН? Тот самый человек, которого она искала, – разработчик игры, или палач, или сразу тот и другой. И сейчас он торчит здесь, наблюдает за Эмберли, потому что «затягивание вынесения процессуального решения без уважительной причины наказуемо».

Эмберли бросило в жар. Потом сразу в холод. Спина стала липкой от пота, коленки дрогнули. Быстрее заскочить в дом, запереть дверь, вызвать полицию! Или… или… наоборот, бежать к машине, со всего маху ударить в стекло, пнуть по сияющему глянцевому боку, заорать, что так нельзя, чтобы он больше не смел! Иначе, иначе…

Мотор зарычал, зашуршали по асфальту шины. Кроссовер резко стронулся с места, покатил, набирая скорость, и вскоре исчез за поворотом.

Эмберли ввалилась в холл, запнулась и едва не растянулась на полу. Уперлась руками в стену, потом придвинулась и прислонилась лбом.

Похоже, она сходит с ума. Нет, нет, нет! Синие глаза, персонаж из игры, наказание. Ерунда! Это просто от усталости, от напряжения, не отпускавшего несколько последних дней, от безумной череды событий. Она чувствовала себя апельсином после соковыжималки для цитрусов: измятая корка, вдрызг раздавленное нутро.