Игра в Реальность

– И как ты себе это представляешь? – вскинулся Антон. – Вот прихожу я на Совет и говорю: «Дорогие собратья, чтобы спасти семерых из нас, один должен добровольно погибнуть от рук моего любимого братца». Примерно так?

– А что, откажутся? – ехидно поинтересовался Вертер.

– В том-то и дело, что нет. Ещё и спорить будут за право пожертвовать собой. – Антон устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. – А где гарантия, что у меня получится, что жертва будет не напрасной?

– Тоха, ты что-то совсем раскис,– посетовал Вертер,– раньше ты как-то был более уверен в своих способностях.

– Да не в этом дело,– оборвал его тираду Творец. – Не могу я просить о таком, как ты не понимаешь? Каждый Творец для нашего мира ценен сам по себе, а уж в качестве члена Высшего Совета… Об этом даже заикаться не стоит. И главное, это даст лишь временную защиту. Сабин запросто придумает какую-нибудь другую, не менее смертоносную пакость.

– Хочешь сказать, что готов сдаться? – на этот раз Вертер возмутился вполне искренне.

– Этого я не говорил,– покачал головой Антон,– но нужно искать другой путь.

– Тоха,– Вертер в упор посмотрел другу в глаза,– а ты, вообще-то, сможешь прикончить брата, если представится случай?

Антон промолчал. Он и сам много раз задавал себе этот вопрос. И ответ был, увы, неутешительный.

– Так я и думал,– прокомментировал друг его кислую мину. – Вот поэтому таким, как ты, нужны такие, как я. У меня рука не дрогнет, можешь быть уверен. Да и к Сабину у меня дли-и-инный счёт.

– Ладно, вояка,– усмехнулся Антон,– будем считать, что тебя мне послало провидение.

– Это называется предназначение,– с довольной ухмылкой прокомментировал Вертер. – Кто-то создаёт миры, а кто-то убивает негодяев.

– Значит, ты считаешь себя прирождённым убийцей? – полюбопытствовал Антон.

– Ну уж точно не Творцом,– ухмыльнулся убийца.

– Это тебе мой братец внушил такую гениальную мысль? – ехидно поинтересовался Творец. – А что ж ты тогда не прикончил Амара, пока тот валялся без сознания?

Вертер не нашёлся, что ответить. Убить беспомощного человека, даже если это враг, было за гранью его неписаного кодекса чести.

– Вер, ты никогда не задумывался, что тобой двигает, когда ты убиваешь людей? – Антон задумчиво улыбнулся.

Прирождённый убийца насупился. Можно подумать, ему это удовольствие доставляет. Была необходимость, вот и убивал.

– Ну с войной всё понятно, там ты Родину защищал,– начал перечислять Антон. – В Охотники ты пошёл, чтобы спасти сестру. Глупо, конечно, но у каждого свои тараканы в голове. Потом ты спас нас с Алисой ценой собственной жизни, между прочим. А вот чтобы спасти дочь, ты убил себя. Ты готов был убить великого и ужасного Гора, чтобы спасти свою любимую. И ты готов был убить Амара, чтобы спасти Данечку. Просто не пришлось. Продолжать?

– Это ты к чему клонишь? – с подозрением спросил Вертер.

– К тому, что никакой ты не убийца, дружище,– усмехнулся Антон. – Такой роли в Игре в Реальность вообще не существует. Наше мироздание удивительно позитивно. Твоё призвание – защищать своих близких. А если для этого нужно открутить башку какому-нибудь мерзавцу, то за тобой не заржавеет, это точно. А я ещё удивлялся, почему это Волк к тебе так и льнёт. А он, оказывается, просто чует родственную душу. Он ведь тоже защитник.

– Защитник,– медленно произнёс Вертер, словно пробуя это слово на вкус,– а мне нравится. Всё, Тоха, теперь ты от меня не отвертишься. Ты – Творец, я – твой защитник. Ну, и Алисин и Данечкин, конечно, тоже.

– Да, нам бы по такому Вертеру на каждого Творца,– вздохнул Антон,– и можно посылать Сабина лесом со всеми его коварными планами. А пока придётся поломать голову над этой задачкой.

Часть 3. Казнь

Багряное закатное солнце тонуло в пышной облачной перине, испуская последние тонкие лучики сквозь толщу зависших над горизонтом туч. Фигурка Дэвики на алом фоне заката выглядела почти чёрной, издалека и не разобрать, что за женщина стоит сейчас у балконного парапета. Полная свобода для воображения. Паук усмехнулся невольной подачке закатного светила и отхлебнул из серебряного кубка терпкой влаги благородного, хорошо выдержанного напитка, который в этой Реальности готовили из ягод церы. Он с готовностью принял пас природы, и в его воображении послушно возник образ совсем другой женщины, золотоволосой, смеющейся, с задорными искорками в глазах. Женщины, которую он долгое время считал своей, за которую готов был убивать.

– Прости, малышка,– промурлыкал паук, обращаясь к воображаемому образу,– пришла пора тебе вступить в Игру. Мне нужна приманка, и лучше тебя никого не найти.

Необходимость перейти к открытому противостоянию паука сильно удручала, но он отлично понимал, что заморочить голову златовласке, к сожалению, не получится. Она не поддастся ни на угрозы, ни на манипуляции. Слишком долго эта женщина прожила вместе с его врагом, научилась отличать правду от лжи. Впрочем, это было уже несущественно. Вовлекать златовласку в свою интригу паук не собирался. Её ценность заключена в ней самой, и это можно использовать.