Игра зеркальных отражений

Когда же всё закончилось, Лер предложил мне остаться в клубе и досмотреть всю программу до конца. Отказываться не стала, и вскоре мы с ним и Гошей, вернулись в зал, только теперь оказались по другую сторону сцены. Хотя, здесь тоже хватало и драйва и эмоций, поднимающих моё настроение всё выше и выше. Чуть позже к нам присоединились и Сеня с Филиппом, у которых были какие-то совместные дела. А под конец, ребята даже пытались заставить меня танцевать вместе со всей толпой под сценой, но… моё теперешнее состояние здоровья, не позволяло прыгать под музыку и трясти конечностями в такт битам. Поэтому пришлось остаться в сторонке, пока мои друзья продолжали отрываться по полной. Хорошо хоть их никто из собравшихся в лицо не знал, всё-таки идея "ОК" с открытыми душами и закрытыми лицами с каждым днём нравилась мне всё больше и больше.

В общем, через час стояния на ногах я обнаружила, что у меня, во-первых, начинает болеть поясница, а во-вторых, почти оторвалась подошва на одном из кед. Вот чем чревато для обуви долгое нахождение в толпе — если ничего не оттопчут, так что-нибудь обязательно оторвут. И тут я вспомнила, что в сумке как раз на такой случай давно лежит тюбик суперклея, да вот только сама она осталась дожидаться меня в гримёрке.

Сообщив Леру, что пойду изображать сапожника, я отправилась к выходу, но заметила, что он идёт следом.

— Не хочу отпускать тебя одну, — проговорил тот в ответ на мой вопросительный взгляд.

— И с чего такая опека? Раньше подобного за тобой не наблюдалось.

— А раньше ты не пререкалась с неуравновешенными особами с манией величия. Так что, можешь считать, что я просто за тебя волнуюсь.

Его ответ меня убедил, да и не было у меня причин не доверять Леру. В конце концов, раньше он всегда оправдывал моё доверие. Ну, или почти всегда.

Когда мы оказались у входа в гримерку, мой друг странно напрягся.

— Что-то не так? — спросила, уже нажимая на ручку, но ответить он уже не успел.

Едва переступила порог, и меня накрыло жутким ощущением дежавю. Благо хватило ума сдержать рвущийся крик, потому что открывшаяся картина почти полностью повторяла ту, что я лицезрела в прошлый раз… при участии тех же действующих лиц. Разница заключалась лишь в том, что теперь диван был развёрнут ко входу спинкой, и всех пикантных подробностей этого извращения я не видела. Зато голову Тима и напряжённую физиономию его Евгении рассмотрела прекрасно. Благо, для них процесс оказался достаточно занимательным, чтобы не обращать внимания на лишние звуки за спиной.

Окончательно взяв себя в руки, я быстро прошмыгнула мимо, и тихо, стараясь ничем не шуршать, схватила с кресла свою куртку и сумку. Но, уже направляясь к выходу, за которым меня терпеливо дожидался Кармин, вдруг увидела валяющийся на полу красный кружевной лифчик. Следуя мимолётному порыву, подняла и его, а потом очень тихо покинула комнату.

— Рина! — прошипел мне на ухо явно нервничающий Кармин. — Зачем тебе это? — он указал на часть женского белья, которую я брезгливо держала кончиками двух пальцев.

— Ничего особенного, — проговорила я. — Так… маленькая шалость.

— Давай мы просто спокойно уйдём, — пытался уговорить он.

Но в моей голове уже активизировались старые бесенята, и они упорно подсказывали, что если сейчас оставлю всё как есть, то сильно пожалею. А так, хоть народ повеселится. Да и моей больной душе легче станет, ведь после такого зрелища негативных эмоций во мне стало в тысячи раз больше. И кто бы знал, каких усилий стоила мне улыбка на лице, когда на самом деле сердце ныло и разрывалось на части от жуткой ревности и дикого отчаяния.

Мне было необходимо сделать хоть что-нибудь, хоть как-то отвлечься от этой безумной боли. И я сделала…

Усевшись на пол прямо возле двери, вытащила из сумки большой блокнот и маркер, вырвала лист и тут же начала выводить печатными буквами свою маленькую задумку. Потом достала скотч, и приклеила лист к двери гримёрки, прямо поверх таблички с названием нашей группы. Далее, открыв дверь, аккуратно вытащила из скважины ключ. Затем, так же осторожно прикрыв створку, без малейших зазрений совести закрыла замок снаружи, а ключик спрятала в карман.

Валера наблюдал за моими действиями сначала с недоверием, потом с иронией, а затем на его лице стал медленно появляться ужас. Хотя, я так же прекрасно видела, что он едва сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.

Последним штрихом оказалось приклеивание красного лифчика к уже висящей записке. И только теперь, окинув своё творение гордым взглядом шутника пятиклассника, я позволила себе сдавлено улыбнуться.