Играй, гармонь - звени, частушка!

Можно сделать вполне убедительный вывод о том, что подлежит выявлению и подробной записи из области музыкального народного творчества все то, что имеет отношение к фольклорному наследию и жизни народной музыкальной традиции в современном быту, и то, что являет собой связь традиционного и нового в народном искусстве.

Следить за музыкальной традицией в ее развитии на протяжении какого-то определенного времени — дело весьма интересное и увлекательное. Периодически собранный материал помогает нам понять, что сегодня современно, необходимо, как он видоизменяется и развивается в новых условиях, что интересного в нем новому поколению. Понять это и по возможности разобраться столь же важно, как и сохранить дошедшие до нас творения народного творчества прошлых эпох.

Не лишне, думается, напомнить на этих страницах о тех явлениях, которые в свое время вызывали резкое, отрицательное отношение у ценителей народного творчества конца XIX — начала XX века. «Жестокий» романс и городская песня активно проникали в деревню, видоизменялись и приобретали черты местного традиционного распева. В новом виде эти песни вошли в традиционную крестьянскую культуру и стали, как ни странно, ее естественной и неотъемлемой частью. Однако некоторые фольклористы, ревнивые хранители древности, подчас иронично относятся к этому жанру и частенько проходят мимо его проявлений. А между тем таким своим негативным отношением они разрывают процесс эволюции народных музыкальных традиций, стремятся исключить из него одно из звеньев, не желая понять, что лучшие образцы этого жанра ничуть не хуже в художественном отношении, чем традиционная крестьянская музыка.

А как не сказать о таком типично фольклорном явлении, как переделка массовых песен профессиональных композиторов! Эти песни не только трансформируются, но и в процессе таких изменений происходит усвоение новых стилистических черт: интонаций, ритмов, содержания.

Пройти мимо всего этого — значит пренебречь процессом эволюции в народном музыкальном мышлении, формированием новых музыкально-стилистических черт и приемов выразительности. Хотя процесс этот происходит непросто. Собственно, так было всегда. Новое активно борется со старым.

Поэтому необходимо многое фиксировать из того, что поначалу, кажется, к фольклору не имеет никакого отношения. Здесь важно запомнить одно. Главное — процесс. И к нему надо подходить не как к результату, хотя определенные достижения в смысле образования новой коллективной традиции творчества и ее характерные свойства вполне имеют место. Достаточно вспомнить сейчас творчество И. Плешивцева. Поэтому нам всем необходимо сегодня не столько спасать традиционный фольклор, сколько следить за развитием всех современных форм творчества и по возможности постоянно фиксировать интересное для нас.

Мне по душе оптимизм академика В. Перетца, который еще сто лет назад писал: «... Как трудно предположить, что род человеческий, начав с благородного первобытного состояния, опускался затем все ниже и ниже, так же малоправдоподобно будет то же предположение относительно народной песни. Вряд ли ее историческая задача заключается в том, чтобы угасать и служить как бы доказательством ослабления творческой силы народа».

Хорошо известно, что такие песенные жанры, как календарно-обрядовые, трудовые, хоровые, колыбельные имеют значительный путь своего развития. Однако на определенном историческом этапе стали появляться неприуроченные песни, они создавались единовременно. Они служили удовлетворению более высоких художественных потребностей людей. Их новизна была не только в особенностях создания, но и в степени выражения индивидуального сознания. Чем ближе к современности, тем больше появляется подобных сочинений и их создателей.

Рискну сделать предположение, что не за горами новая своеобразная откатная волна. Россия — огромная страна с бескрайними сельскими просторами. С возрождением крестьянства, убежден, многое вернется на круги своя и из области традиционной крестьянской музыкальной культуры.