Игроки зимы

- Думаю, так оно и есть, - отозвался Кловис. - Явное ощущение, что под ногами песок. Перемена обстановки не повредит. - Его лицо продолжало выражать удивление. Он отвернулся от меня, снова приблизился к Сильверу, посмотрел на него, потом обошел и оказался у двери.

- Ты ведь знаешь, где что у меня, - проговорил он. - Если нет, то самое время разведать. Иисус же, возгласив громко, испустил дух, - добавил он. Дверь захлопнулась за ним, щелкнув своим механизмом. Я осталась одна. Одна с роботом Египтии.

Я должна была заставить себя посмотреть на него. С ботинок на длинные ноги, потом - на руки, опущенные по бокам. Плечи с лежащими на них волосами поверх голубой рубашки. Шея. Лицо. Все нетронутое. Целое. Спокойные тигриные глаза. Да что это, в самом деле? Уж не выдумала ли я его? Какой-то призрак или как будто смотришь на лицо выздоровевшего больного… Да нет, воображение разыгралось.

Известна ли ему официальная ситуация - кто им владеет постоянно, а кто временно? Должна ли я об этом ему сказать?

Он медленно мигнул своими янтарными глазами. Слава Богу, действуют. Слава Богу, они не менее красивы, чем были тогда, когда я увидела их в первый раз. Он улыбнулся мне и сказал:

- Привет.

- Привет. - Я была так возбуждена, что едва это чувствовала. - Ты меня помнишь?

- Да.

- Не знаю, что и сказать тебе.

- Говори, что хочешь.

- Вот я сейчас скажу: «Садись, пожалуйста, будь как дома. Чашечку чаю?»

Он засмеялся. Я полюбила его смех. Всегда любила. Но он разбил мое сердце. Я теперь страдала, глубоко страдала оттого, что он здесь со мной. Никогда в жизни со мной такого не было. Я не могла даже плакать.

- Я вполне расслаблен, - сказал он. - Я всегда расслаблен. Можешь на этот счет не беспокоиться.

Он меня обезоруживал, но я была готова к этому. Что бы еще ему сказать? Он заметил мои колебания и приподнял одну бровь.

- Что? - сказал он. Человек. Ну, человек же!

- Ты знаешь, что произошло? Что они с тобой сделали?

- Кто они?

- «Электроник Металз».

- Да, - сказал он. И все.

- Я видела тебя там, - произнесла я. Это прозвучала бестактно.

- Я сожалею, - откликнулся он. - Вряд ли это было тебе приятно.

- А тебе?

- Мне?

- Ты был без сознания?

- Без сознания - это не те слова, которые можно применить ко мне. Отключен - если ты это имеешь в виду - был частично. Для контрольной проверки требуется, чтобы по крайней мере одна половина мозга функционировала.

У меня в животе похолодело.

- Ты хочешь сказать, что все сознавал?

- Вроде того.

- Это было… больно?

- Нет. Я не чувствую боли. Мои нервные окончания реагируют скорее по принципу рефлекса тревоги, чем боли. Боль как предупреждающий сигнал не нужна моему телу так, как человеку. Поэтому никакой боли.

- Значит, ты слышал, что он говорил. И что я говорила.

- Думаю, что да.

- Ты не способен к неприязни?

- Нет.

- К ненависти?

- Нет.

- К страху?

- Трудно сказать. Я весь на виду.

- Ты отдан в собственность, - сказала я. - Ты принадлежишь Египтии. Ты одолжен мне.

- Ну и что?

- Ты не сердишься?

- Разве я выгляжу сердитым?

- Ты употребляешь первое лицо: говоришь «я».

- Было бы нелепо говорить как-то по-другому, я бы обязательно запутался.

- Я тебя не раздражаю?

- Нет, - снова мягко засмеялся он. - Спрашивай все, что хочешь.

- Я тебе нравлюсь?

- Я не знаю тебя.

- Но ты как робот считаешь, что все же можешь узнать?

- Лучше, чем других людей, если ты позволишь проводить-с собой больше времени.

- Ты этого хочешь?

- Конечно.

- Ты хочешь заниматься со мной любовью? - В этот вопрос я вложила сердечную боль, раздражение, страдание, скорбь, страх - все, чего он был лишен.

- Я хочу делать все, что ты ждешь от меня.

- Без всякого чувства.

- С чувством огромного удовольствия от твоего счастья.

- Ты красивый, - сказала я. - Знаешь, что ты красивый?

- Да. Разумеется.

- Ты притягиваешь людей, как магнит. Это ты тоже знаешь?

- Это метафора? Да, знаю.

- Ну, как все это называется? - бесцеремонно спросила я. Это прозвучало, как вопрос ребенка, что такое солнце. - Как это называется, Сильвер?

- Знаешь, - сказал он, - самый простой способ обращаться со мной - это принимать меня таким, какой я есть. Ведь ты не можешь стать такой, как я, а я - как ты.

- А ты бы хотел стать человеком?

- Нет.

Я подошла к окну, посмотрела на Нью-Ривер и на его слабое сапфирово-серебряное отражение в стекле.

Я сказала ему одними губами: я люблю тебя. Я люблю тебя.

А вслух проговорила:

- Ты гораздо старше меня.

- Сомневаюсь, - сказал он, - мне всего три года. Я обернулась и взглянула на него. Наверное, это правда. Он усмехнулся.

- Ну хорошо. Когда я появился на свет, мне было уже примерно двадцать-двадцать три. Но если считать с того момента, как я был приведен в действие, то я еще ребенок.

Я перевела разговор на другую тему:

- Это квартира Кловиса. Ты чем так его ошеломил?

- Просто он, как и ты, все не мог запомнить, что я робот.

- А он… хотел заниматься с тобой любовью?

- Да. Но он подавлял в себе эту мысль, она была ему отвратительна.

- А тебе она была отвратительна?

- Опять двадцать пять. Ты об этом уже спрашивала в другой форме, и я тебе ответил.

- Ты бисексуален?

- Я могу приспособиться к любому, с кем имею

дело.