Игроки зимы

- Что ж, - ответила она, - посмотрите что-нибудь еще?

Я вся напряглась, но он только усмехнулся, покачал головой и посмотрел на нее дьявольски неотразимыми глазами. Я решила, что он ее загипнотизировал, потому что она сказала:

- Десять. Забирайте за десять. Она пойдет к ее бледному лицу и большим глазам.

Мне хотелось купить эту куртку. Потому что она напомнила мне его. Потому что на ней павлины. Но в ней я буду выглядеть такой толстой.

- По-моему, удачная покупка, - сказал он мне. И я вдруг обнаружила, что плачу уже остатками денег Каза-Бьянки.

Когда мы уходили, я сказала:

- Не надо было этого делать.

- Надо. Это же не еда. Она тебе подойдет. А деньги, - добавил он, можно не только тратить, но и делать.

Меня охватили сомнение и тревога. Чувство безопасности вдруг исчезло, хотя он был рядом, шел сзади. Масляный уличный свет бил по глазам, как град.

- Что ты задумал?

- Когда идешь в этих местах, смотри под ноги, а то в канаву свалишься, того и гляди, - предостерег он, и я подумала, что он все прочитал на моем лице. - Песни. Я же пел на улице для Э.М.. Я могу делать это для тебя.

- Нет, - сказала я. Эта мысль обеспокоила меня еще больше. Я не могла сказать, почему, но в моем сознании возникла мятежная толпа с транспарантами, вспомнилось их резонное недоверие к превосходству машин. Это, наверное, незаконно, если они будут тебе платить.

- Почему бы не заплатить, если им понравится? Я взглянула на него. Сверхнатуральное человеческое лицо вопрошающе обратилось на меня.

- Я боюсь, - проговорила я и остановилась, прижимая к себе свою скромную ношу - павлиновую куртку.

- Ты не боишься, - сказал он, придвинувшись ко мне так, что, кроме него я ничего не видела. Даже огни исчезли, озаряя края его волос. - Ты сама себя запрограммировала на этот страх. А на самом деле ты больше не боишься. Так как, - видя мое изумление, продолжил он, - ты решила меня называть?

- Я… не знаю.

- Вот над этим и поломай голову. Столько хлопот из-за меня, а имени нет.

Мы снова двинулись вперед, по дороге купили огромную коробку красок и смесители для них.

- Тебя все женщины любят, - ревниво сказала я.

- Не все.

- Все. Та женщина в магазине вдвое цены скостила.

- Потому что до того уже назначила двойную цену, а про нас знала, что мы будем торговаться. По-настоящему она сбавила цену только за куртку.

Мы, то есть я, купили подушку, к которой понадобится еще и наволочка. Я была возбуждена, как ребенок утром, в свой день рождения. Потом снова нахлынула тревога.

- Что я вообще собираюсь делать? - рассеянно проговорила я.

- Превратить свою квартиру в место, пригодное для жилья.

- У меня не получится…

- Запрограммирован и приведен в действие, - произнес он и принялся необычайно похоже подражать звукам компьютерного механизма, считывающего программу: булькать, щелкать, буксовать на знаках препинания.

- Пожалуйста, перестань, - взмолилась я.

- Сначала ты перестань.

Я, прищурившись, переводила взгляд с пакета, где лежала куртка, на скрученную подушку. Никогда раньше у меня не было свободы выбора, только теперь, и это странно. И еще он. Разве он робот? Он мой друг, который помог мне сделать выбор, несет мои свертки и придает мне храбрости.

- Я была смелая? - смущенно спросила я, когда мы брели по безлюдной площади. - По-моему, да.

Кругом высились разрушенные землетрясением кварталы. В них гнездились птицы или летучие мыши, я слышала шелест их крыльев и короткие пронзительные крики.

- Я действительно чувствую страх только потому, что вбила себе это в голову, а вовсе не потому, что ушла из дома от матери и от друзей, что у меня нет денег, что я отдала свое сердце прекрасному кусочку серебра.

Мы рассмеялись. Я поняла, что произошло. Я начала подражать его манере говорить. Ни с кем другим этого раньше не получалось. Я завидовала остроумию Кловиса, но оно было обычно таким сальным, что я не могла его перенимать, а вот с Сильвером… тьфу ты! Не Сильвером.

- Сильвер, - сказала я, - я знаю, что ты можешь приспособиться ко всем и ко всему, но спасибо тебе, что ты приспособился ко мне, к этому…

- Не хочу вводить тебя в заблуждение, - сказал он, - к тебе приспособиться легче, чем к большинству.

Мы пошли домой. Ерунда. Домой? Хотя сейчас это было уже так, мой дом везде, где он. Сильвер стал моим другом. На балках истошно мяукал молочно-белый кот, похожий на призрак.

- Как тут холодно, - заныла я, оказавшись в комнате.

- Это же моя роль.

Я с тоской посмотрела на радиатор.

Никеля и меди у меня почти не осталось, а три сотни на карточке нужно было растянуть до следующего месяца.

Он снял с себя плащ, завернул меня в него, потом обнял и прижал к себе.

- Боюсь, своим телом я не смогу тебя согреть.

- Да ладно уж.

Мы тихонько поцеловались, и я сказала:

- Никогда не занимайся со мной любовью, если ты этого не хочешь.

- Когда захочешь ты, захочу и я.

- Я в это просто не верю. Бывает иногда.»

- Мое эмоциональное и физическое равновесие никогда не разрушается.

- А-а.