Игрушка для двух братьев

Макс ни одного миллиметра не пропустил, игрался с моей киской так, словно она действительно была маленькой ласковой кисой. Я возбуждалась от одного вида того, как он самозабвенно водил своим языком по моим складочкам, заглядывал в безобразно мокрое лоно и дразнил набухшую жемчужинку…

И в это же время полная противоположность брата, Эмиль, заставлял меня тихо умирать от ощущения наполненности. Он входил в меня то быстро, то медленно, подбирал определенный темп и угол входа. При этом шептал мне на ухо такие непристойности, что возбуждение моментально выливалось в яркий, сильный оргазм.

Как итог, я дрожала всем телом, извергая из себя все соки наслаждения, стонала, кричала, срывала голос…

Мы менялись местами, пробовали новые позы, узнавали особо чувствительные точки друг друга. Это было так прекрасно, что в какой-то момент меня накрыло от обилия эмоций.

— Ягодка, ты, что, плачешь? — поймал меня за подбородок Макс, заглядывая в глаза.

— Нет, — буркнула я и быстренько смахнула слезинку.

— Глупышка, мы все видели, — теплые пальцы Эмиля пробежались вдоль моей щеки, и он вытер еще мокрую дорожку слез костяшками пальцев. — Что с тобой?

— Я просто расчувствовалась, — призналась я, прикрывая глаза от их невесомой ласки.

— Мы не хотим, чтобы ты плакала или растраивалась. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, Ягодка.

После этих слов губы Макса накрыли мои, а Эмиль запечатлел весьма пылкий поцелуй сзади, прямо над выступающим шейным позвонком. И мы снова бросились в этот омут с головой. Только в этот раз братья были нежны со мной, как никогда. Ласкали так чувственно, словно хотели доказать мне свои слова. Делали меня счастливой прямо здесь и сейчас…

Мотнула головой, чтобы отогнать от себя это наваждение. Голодный желудок недовольно забурчал, мол, а как же я?

Пока я готовила себе завтрак, весело пританцовывая в такт ненавязчивой музыке, успел вернуться Эмиль. Я заметила его не сразу, оказывается, он стоял возле двери, оперевшись об косяк плечом, и наблюдал за мной взглядом своих карих глаз.

— У тебя неплохо получается, — раздалось позади меня, и я от испуга выронила из рук ножик.

— Господи, как ты меня напугал! — я прижала руку к сердцу, чувствуя, как оно бьется, словно ненормальное.

Шутка ли, после того, что со мной было, я боялась любого шороха.

— Прости, — Эмиль подошел ко мне и, наклонившись, поднял ножик. — Я не хотел… И за тот вечер прости, — произнес он, все еще не поднимаясь с колен и смотря на меня снизу вверх.

— За что?

— Я наговорил тебе столько всего, довел тебя до того, что ты убежала… Если бы я этого не делал, Вэл не смог бы тебя похитить, — покачал он головой виновато.

— Эм? — я коснулась пальцами его подбородка, мягко пробежалась по однодневной щетине. — Я не обижаюсь. Я знаю, что ты не специально.

Эмиль посмотрел на меня таким душераздирающим взглядом, что я не удержалась и поцеловала его в губы. Он ответил, но поцелуй не углублял и даже отстранился через пару секунд.

— Эля, ты… Ты сводишь нас с братом с ума, — Эмиль провел подушечками пальцев по моим распухшим губам. — Я впервые чувствую такое, и мне кажется, что я…

Он хотел сказать что-то еще, но не успел договорить — раздался громкий телефонный звонок. Трель, больше похожая на звон старого колокольчика. Я не сразу сообразила, что это звонили охранники по домашней связи.

— Я должен ответить, — сказал Эмиль раздосадовано и, чмокнув меня в кончик носа, направился к телефону. — Да, Серёга? Кто пришел? Что ему нужно? Ну хорошо, хорошо, впусти его.

— К вам гости? — спросила я у Эмиля с интересом.

Он положил трубку и усмехнулся.

— Нет, Ягодка, пришли к тебе.

— Ко мне?! — уставилась я на него удивленно. — Я никого не звала…

— Меня не нужно звать, я не собака! — выплюнул со злостью тот, кого я меньше всего хотела бы сейчас видеть.

В дверях стоял дядя Паша собственной персоной.

***

— А ты, я смотрю, хорошо устроилась, племяшка?

Дядя Паша с ехидной ухмылочкой кивнул на мои голые ноги, которые не прикрывала даже широкая футболка Макса.

Я поежилась от его взгляда, вновь переживая потупившееся со временем чувство презрения к этому человеку. Как вообще мы можем приходиться друг к другу близкими родственниками, если я за все время жизни с дядей Пашей не слышала от него ни одного нормального слова?

— Что тебе нужно? — спросила, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Не строй из себя идиотку! Это ты подстроила, не так ли? Подослала своих мужиков, чтобы те разгромили дом моей дочери?

— Я ничего не делала… — произнесла я удивленно, понимая, что из-за многократных падений в обоморок, у меня, кажется, появились провалы в памяти. Надо же, я и забыла, что у дяди Паша есть дочь, а у меня…

— Лея! — воскликнула я изумленно, вспомнив о своей маленькой сестричке. — Что с Леей?! Она в порядке?!

Как же так?! Как я могла забыть о моей малышке Лее! Я ведь хотела ее спасти, как только появится такая возможность. От внезапного озарения мне вдруг стало нехорошо, и я схватилась за край кухонной столешницы.

— Эля?! — Эмиль кинулся ко мне и поддержал под локоть. — Тебе плохо?