Игрушка (СИ)

беззлобно покрикивал на пассажиров. Наконец, толпа рассосалась и Чарнота с билетом подошёл к проводнику.

"Кассир, видимо, забыл поставить номер моего места", - сказал он проводнику. Тот взял билет в руку, рассмотрел его с помощью фонаря и заявил:

"Ничего не забыл. Это общий вагон. Занимайте любое свободное место".

"Как любое? - удивился Чарнота. - Это же какой бардак сейчас в вагоне творится из-за того, что никто своего места не знает!"

"Полегче, гражданин, - обиделся проводник, - вы, конечно, хотели сказать "кавардак", а не "бардак"".

"Ишь ты, какой грамотный попался, - подумал Чарнота, а вслух согласился: - Да, да безусловно, я хотел сказать кавардак".

"Не я эти порядки устанавливаю, - смягчился проводник, - входите и устраивайтесь".

В вагоне уже стоял запах пота, портянок и водочного перегара. Эти запахи, видимо, стойко впитались во внутреннюю отделку вагона: в сидения, полки, столики. Чарнота шёл по проходу и не видел ни одного свободного места. Даже на верхних, предназначенных для багажа полках, уже лежали люди. Только в самом конце вагона, у входа в туалетный тамбур, он нашёл свободное место. Разместившись на нём, поставив саквояж на колени, Григорий Лукьянович огляделся. Сквозь полумрак ему всё-таки удалось разглядеть своих попутчиков. Их было семь человек.

Поезд тронулся. В вагоне прибавилось света. То озверение, которое охватило людей, когда они штурмовали вагон и захватывали места, прошло. Они стали отзывчивы друг к другу, предупредительны. Бывший военный моряк (судя по одежде) с каким-то радостным рвением откликнулся на 194просьбу старушки - одной из попутчиц Чарноты - которая попросила его: "Забросить её тяжёлый чемодан на верхнюю полку".

По какому-то неведомому закону последнее купе вагона (то, у которого за стенкой туалет) обычно оказывалось менее занятым, чем остальные. Вот и на этот раз верхние полки в нём оказались свободными и, естественно, были заняты вещами пассажиров, то есть тем, для чего и были предназначены.

Сельский интеллигент, выдающий свою принадлежность к этому слою населения своей одеждой (потёртый, видавший виды и не раз стиранный и глаженный костюм, старая, но чистая рубашка и неизменный галстук), завёл беседу с крестьянином. Девушка, очень напомнившая Чарноте Аграфену - домработницу у Даши, старательно отряхнув от пыли и мусора фуражку моряка, которая свалилась у него с головы, когда тот грузил наверх вещи старушки; отряхнула и с улыбкой подала её хозяину.

"А я в чеку не хочу...", - расслышал Чарнота отрывок из беседы интеллигента с крестьянином.

"Они же приходили и гребли всё подряд и семенной картофель забрали, - продолжал говорить крестьянин. - А наш Ванька - председатель сельсовета, вот сволочь, говорит мне, что если я всё не отдам, то он мне крышу распустит".

Чарнота не понимал многого из их разговора. Вот и этих слов - "распустить крышу" он не понял. Он понял главное: люди беседовали как раз о том, в чём разбираться он сюда - в Россию - и приехал.

195 За окном совсем стемнело. Проводник прошёл по вагону и у каждого пассажира проверил билет. Чарноту он не забыл и, отдавая ему ещё раз проверенный билет, спросил:

"Ну, что, устроились?"

"Да, как видите, - ответил Григорий Лукьянович, укладывая билет в портмоне. - А всё-таки, вы бы обратились к своему начальству с предложением, чтобы и в общем вагоне каждому пассажиру в билете ставили номер его места. Ведь в вагоне это предусмотрено", - и он указал на алюминиевые жетоны с номерами, укреплённые над головами пассажиров. На это предложение интеллигент отреагировал почти восторженно:

"Ах, как верно вы говорите. Ведь какой повод для ссор и чуть ли ни драк между людьми, когда им буквально предлагают отвоёвывать себе места!"

"Обязательно последую вашему совету", - ответил проводник, вложив в тональность ответа весь сарказм, который он был способен продемонстрировать с помощью артистизма. Моряк хмыкнул, а проводник ехидно улыбнулся и всем стало ясно, что предложение Чарноты прозвучало не по адресу - этот человек инициативу проявлять не станет.

Поезд продолжал свой ход, колёса мерно постукивали. Кто-то из соседей Чарноты полез за припасённой снедью. Запахло чесноком и свежими огурцами. Интеллигент вышел в тамбур, а Чарнота хотел уже доставать из саквояжа тот кулёк, который принёс ему официант, когда на место интеллигента плюхнулся развязного вида молодой субъект. Бабушка 196сказала субъекту, что место занято, а тот весело ей ответил:

"Если бы было занято, бабуля, я бы не смог на него сесть", - ответил и радостно засмеялся собственному оригинальному ответу. Вернулся интеллигент и молча растерянно уставился на наглого молодца.

"Я ему говорила, что занято", - извиняющимся тоном сказала бабушка.

В купе воцарилась тишина. Чарнота её прервал:

"Тебе же было сказано - занято!" - сказал он, угрожающе повысив голос на последнем слове. Но молодой человек оказался не робкого десятка и тоже, повысив голос и вставая, ответил:

"А я говорю, что свободно, - и после паузы, переходя на крик, - для меня свободно, папаша!"