Игрушка (СИ)

... До атаки оставалось два часа; Григорий Лукьянович ложился, засыпал и просыпался именно в нужное время. У него внутри появился какой-то будильник, который работал безотказно и будил хозяина тогда, когда тому было нужно.

Вот и сейчас Чарнота проснулся, встал, подошёл к окну и увидел забрезживший рассвет. Когда же он ошупью спустился в столовую - появилась возможность взглянуть на часы, подойдя к керосиновой лампе, стоявшей зажжённой на одном из столов. Оказалось, что время как раз 4 часа 45 минут - пора вставать.

На столе уже стояли две кринки с молоком, кружки и лежал нарезанный хлеб. Однако, в комнате никого не было. Чарнота вышел на крыльцо и с удовольствием вдохнул полной грудью утренний воздух позднего лета. Тёплый и влажный ветерок ласкал лицо. День обещал быть солнечным.

Из-за угла дома выехала телега, которую тащил резвый жеребец; тащил так легко, что было видно - это он делает явно не заметно для себя. За телегой шли люди. Телега остановилась у крыльца, а люди, по одному подходя, обменялись рукопожатиями со своим новым товарищем.

Позавтракав и получив с собой несколько кринок простокваши, два десятка куриных яиц, сваренных в крутую, огурцов и два каравая хлеба, бригада отправилась в путь. На телеге были сложены вилы, грабли и верёвки. Предполагалось вывезти часть уже ранее заготовленного сена.285 Иван Гаврилович управлял жеребцом, а остальные шли за телегой и несли каждый свою косу. Чарнота забеспокоился - где же коса для него? Он догнал телегу и спросил у старика:

"Чем же мне косить?"

Старик остановил жеребца и указал на косу, лежащую на телеге среди другого инвентаря. Григорий Лукъянович достал свою косу и теперь, также как все, зашагал с косой на плече.

Их путь пролегал мимо деревни местных жителей. Деревня спала - ни на одном дворе не было видно ни одной бодрствующей души.

"Дрыхнут", - вслух сделал вывод коммунар - мужик средних лет, шагавший рядом с Чарнотой.

"Так может у них всё сделано и теперь они решили отдохнуть", - откликнулся Чарнота.

"Если бы так - ни черта они не сделали, а только пьянствуют, да колобродят. У них в деревне только один справный мужик, да и того они со света сживают. Недавно ему сарай спалили. Да и к нам иногда наведываются. Нажрутся своего самогона и являются права качать. Василич, правда, пока умеет с ними общий язык находить: кормит их, уговаривает. Но эта сволочь ещё себя покажет", - коммунар со злостью сплюнул на обочину дороги, а Чарнота подумал:

"А как же: "не суди, да несудимым будешь"?" - подумал, он но промолчал.

А мужик, тем временем, продолжал изливать свои обиды на местных:

286 "У нас есть очень толковый огородник. Чего он только ни выращивает. Парник соорудил, а там у него и земляника, и огурчики ранние. Так вот, в прошлом году он помидоры в парнике вырастил (он их томатами называет) и мы уже в середине июля их если. Много томатов было. Собирались в детский дом их отвезти - ребятишек побаловать. Да куда там, местная голытьба, - и он кивнул в сторону деревни, - залезла, наверное, ночью всё оборвала, поломала в темноте, а потом мы видели, как они этими томатами друг в друга кидались, как в снежки играли. Вот так! Они даже не знали, что едой бросаются", - коммунар замолчал. И было видно, как он возмущён и как ему неприятно вспоминать об уничтоженных невеждами помидорах.

"А в полицию, то есть в милицию заявляли?" - спросил Чарнота.

"А как же - Василич ездил к местному участковому. Да тот такой же как они - в хламиду пьяный валялся у себя дома".

Бригада шла по берегу небольшой речушки. А на другом берегу колосилось поле пшеницы.

"В этом году хороший урожай будет", - сказал всё тот же мужик, уже другим голосом - голосом доброго человека, удовлетворённого удачей в собственном деле.

"А это наше поле?" - спросил Чарнота.

"Да, наше. Я его и пахал", - был ответ.

День обещал быть жарким. Утренняя роса уже спадала. Солнце ярким диском поднималось всё выше и выше над горизонтом. Скоро возница загнал телегу под развесистый дуб и стал распрягать коня. Приехали.

287 "Оселок у тебя есть?" - спросил Чарноту мужик, видимо негласный бригадир. Он всю дорогу шёл рядом с телегой и о чём-то оживлённо спорил с Иваном Гавриловичем. И Чарнота правильно угадал в нём здесь старшего - старшего по косьбе.

"Нет", - неуверенно ответил Григорий Лукъянович. Слово "оселок" он когда-то слышал, но сейчас никак не мог вспомнить его значения.

Мужик, видимо, догадался, что его не понимают и пояснил:

"Ну, такой камень - косу подправлять".

"Нет, нету у меня оселка", - уже уверенно повторил Чарнота.

"Ну, ничего, будешь у меня брать. Пошли со мной".

Коммунары разошлись кто куда - каждый знал своё место. А Чарнота со своим напарником отошли метров десять от телеги и тот сказал:

"Вот тут и косить будем. Вот эту поляну обкосим - потом на другую перейдём".

С этими словами он взмахнул косой и пошёл, укладывая слева от себя валок свежескошенной травы.