Игрушки судьбы

Одновременно мои железы усиленно вырабатывают собачьи гормоны. Сейчас я пахну, словно сучка в течку. Вовремя — мокрый нос утыкается в ладонь.

Я стою в больничной палате. Она лежит передо мной в коконе жизнеобеспечения. Невольно усмехаюсь прошлым собственным мыслям. Идя сюда, помимо воли, воображение рисовало прекрасную незнакомку чуть ли не в хрустальном гробу, а я что-то вроде отважного принца. Спасаю, значит.

И спасенная, очнувшись, падает в объятия спасителя. И жили они долго и счастливо.

Девушка оказалась худая, с тяжелой нижней челюстью и жидкими пепельными волосами, глаза близко посажены, нос острый, подбородок торчит, словом, далеко не красавица. Да, красавиц спасать легко, а ты попробуй таких вот.

Вызываю файл, присланный Тахлом. Ишван Пак — избалованный сынок богатеньких родителей, на скоростном флайере влетел в скорую, которая везла в больницу вот эту самую девушку. Водитель и фельдшер сразу насмерть, а пациентка, как ни странно, осталась жива, правда вот в такой вот камере жизнеобеспечения. Пока наниты делают свое дело, Тахл говорит шанс, что она придет в себя, пятьдесят на пятьдесят.

Как выяснилось, Ишван во время аварии находился в вирте, где занимался виртуальной любовью с Распустившимся Лотосом — сотрудником элитного салона интимных услуг.

— Как он умудрился врезаться? — спросил я тогда у Тахла. — Есть же всякие программы-предохранители, автопилот, в конце концов.

— Он все отключил, это такая новая мода у золотой молодежи, гонять по трассам со снятыми системами безопасности. Нервы щекочут. Этот еще, как видишь, решил и потрахаться.

Флайерокатасрофы случались не часто, каждый случай пристально рассматривался, а тут еще такое — две жертвы.

— Ишван — единственный сын Александра Пака — главы компании «СпортПак», ты, кстати, носишь их кроссовки, — продолжал просвещать меня Тахл. — Еще не неприкасаемые, но близко. Папаша подсуетился, виноватым сделали водителя скорой, мол заснул за рулем.

— Заснул? Ты серьезно?

— Есть запись мозговых ритмов водителя, официально не подкопаешься.

Стремительно перевожу прицел на следующий дрон, стреляю — есть.

Вот ведь странная штука, начни я пулять из бластера, дроны мигом идентифицирую меня в качестве угрозы, а так — воспринимается как выход из строя по естественным причинам. Это Тахл подсказал.

Пока стрелял, одна из собак пыталась пристроиться к моей штанине. Хорошо, вторая на нее рыкнула и за обладание моей брючиной между псами завязалась небольшая собачья перепалка.

Разделавшись с дронами, бегу к дому, ушастые поклонники, виляя хвостами, за мной.

Роскошный особняк, чем-то похож на мой.

Как странно, сложись все иначе, не погибни мои родители, я вполне мог оказаться на месте парня.

Окно спальни Ишвана — второй этаж, пятое от балкона над входом. Одеваю специальные перчатки, присасываюсь к стене, подтягиваюсь, упираюсь подошвами ботинок, которые тоже не скользят. В школе Хакуун мы таки трюки проделывали на первом году.

Собаки весело машут хвостами мне в след.

Вот и окно, стекла бронированные, но люди переоценивают надежность защиты. Прикладываю резонатор, он чуть заметно вибрирует в руке, секунда и стекло осыпается мелкими осколками, вместе с ними вваливаюсь в комнату. Тут же бросаюсь к кровати, я немного пошумел, так что парень вполне может поднять тревогу. Конечно, любые сигналы от него я глушу — опять же Тахл расстарался, но вот просто крикнуть ему никто не запрещает.

Напрасно переживал. Парень спит, как младенец.

Дотрагиваюсь до плеча — ноль реакции.

Трясу уже со всей силы.

— А? Что? — заспанные глаза. — Ты кто?

Не смог сдержаться.

— Твоя совесть!

Надо отдать ему должное, он довольно быстро сориентировался. Смотрит на окно, потом на меня, садится в кровати.

— И чего ты хочешь?

Вопрос застает врасплох. А ведь, действительно, чего я хочу? Зачем забрался сюда? Справедливости? Возмездия? Вспоминаю девушку, м-да, ради некрасивых трудно совершать поступки. Хоть бы у водителя скорой остались малолетние дети, что ли.

Парень окончательно пришел в себя, рука вольготно тянется к сигарете на тумбочке, делает затяжку, комнату наполняет знакомый сладковатый запах легкого наркотика. Мой организм тут же нейтрализует воздействие.

— Ты убил двух людей, третья при смерти!

— И что?

Верно, в его системе ценностей, это «и что?».

— Все утрясено, перед законом я чист, как безгрешная Ню-Гуа, — он расслаблен, он послал охране сигнал тревоги и уверен, что они уже со всех ног несутся сюда. — Так чего ты хочешь? Денег? — приходит он по-своему к вполне логичному выводу, — денег не дам!

— Почему?

— Да кто они такие!

— Они люди, как ты и я.

— Как ты, может, но не как я.

Замечаю, рука с сигаретой немного дрогнула. По его расчетам, охрана давно должна была ворваться в спальню и скрутить наглеца. Возможно, все это время он представлял, что сделает со мной.

— Что-то не так? — спрашиваю ласково, словно мать у испуганного ребенка, поднимаю руку, позволяю клинку немного вылезти из нее. Нет, все-таки демонски удобная штука, особенно в такие вот моменты, и прикладная, и психологическая.