Игрушки судьбы

— Эй, эй, ты чего? Насчет денег, это я так, если надо, папаша заплатит…

— Имя?

— Чего?

— Назови имена тех, кого ты убил.

— Ну это, мужик и две бабы…

— Спасибо, — вонзаю клинок ему в сердце, на теплограмме вижу, как кровь с толчками выливается из него.

— Ты чего? — успевает сказать он, сигарета падает и гаснет. Удобная штука — можно безопасно курить в постели.

Покидаю дом тем же путем, каким пришел.

* * *

Огромные двери в три человеческих роста, гигант, что охранял, распахнул их перед Вэньяном, хотя, как охранял, стоял рядом, Фолчеру все равно некуда бежать, да и не станет гордый бывший предводитель гигантов делать этого.

Вэньян осторожно переступил порог. Когда ему сказали, что поверженный противник желает его видеть, первым делом он заподозрил подвох, и даже попытался связаться с Рябым. С боссом его, конечно, не соединили, а Большелобый Сию — правая рука, тот самый, кто интервьюировал его в вирте при первой встрече, сказал: «Сходи, поговори».

И Вэньян пошел, потной рукой сжимая в кармане рукоять отравленного ножа и до дрожи боясь порезаться.

Фолчер Коссар сидел у окна на огромном стуле и смотрел на луну.

Вэньян поискал, где бы присесть, в комнате, конечно, ничего из мебели для него не имелось, так что он так и остался переминаться с ноги на ногу, словно проситель у высокого начальства.

— Я помню твоего босса сопливым мальчишкой, тогда он только появился в городе и был на подхвате у Ушастого Сяодуна, а Сяодун курировал нас — гигантов.

В древние времена такие, как он, считались бы богами, им бы поклонялись, на них бы молились, приносили дары. В теперешнее время они делали сувениры и выступали на потеху малолетней сопливой публике.

— Сколько вам лет? — спросил Вэньян.

— Двести пять, — Фолчер не отрывал взгляда от окна, — весной исполнилось бы двести пять.

Перед Вэньяном сидело существо, которое жило еще во время Войны Корпораций!

— А время, когда гиганты… ну, были главными, вы помните.

Фолчер грустно улыбнулся.

— Смутно, я был еще мал. Мой отец занимал видный пост в министерстве развития, его, вместе с остальными, одним из первых… мне можно сказать повезло, я выжил.

Вэньян снова попереступал с ноги на ногу, подумал, качнулся с пятки на носок. Что он здесь делает?

— Передай Рябому от меня спасибо. Ну и тебя тоже благодарю.

— А? Что? — Вэньян подумал — он ослышался. — За что?

Гигант перевел взгляд на него.

— А-а, ты не знаешь, — и снова повернулся к окну. — Я ведь из второго поколения, нас еще не подвергли стерилизации, так что я мог и могу иметь детей. Моя Ассоль, они с Алексом так любят друг — друга, когда в конце обряда, они вкусят мою плоть, мои наниты приживутся у них, тогда у влюбленных появится шанс завести собственного ребенка.

— Обряд? Вкусят? — получается, слухи не врут.

— Да, мы поедаем тех, кто при смерти, или потерявших честь, вроде меня. Это единственный выход, только со смертью наши наниты покидают тело носителя, и только через пищеварительный тракт попадают в нового.

— Но ведь это… варварство, — Вэньян был потрясен, — можно же что-то сделать, в конце концов есть технологии, все можно изменить, перепрограммировать.

— Можно, — кивнул Фолчер, — только для нас никто этого делать не станет, да и дорого, нет у нас таких денег. Твой Рябой, я сам просил его прислать кого-нибудь. Если бы я предложил умертвить себя, Ассоль ни за что бы не согласилась, а так… Хотя, не знаю, нужно ли приводить детей в этот мир. Мир, который не очень приспособлен для гигантов. С другой стороны, жить без детей тоже нельзя, иначе, зачем жить. Жаль только внуков не понянчу.

Вэньян не знал, что сказать. Пожелать удачи. В чем? В смерти. Чтобы внуки выросли здоровыми и счастливыми? Будет ли у гигантов когда-нибудь это счастье, к тому же, почти наверняка, внуки станут последним поколением.

Он стоял и молчал, Фолчер смотрел в окно, словно забыв о Вэньяне, хотя, может так и было. Может он вспоминал события своей более чем двухвековой жизни.

Вэньян тихо развернулся и вышел.

* * *

ты чего?!

— Ты чего?! — кричит на меня Тахл, и слова его перекликаются со словами убиенного ранее Ишвана. — Маньяк хренов. Его нужно было просто проучить, может, денег стрясти, но не убивать!

— Кровь за кровь, — отвечаю я.

— Знаешь что, а иди-ка ты… подальше отсюда, все, забудь мой адрес, больше я тебе не поставщик трупов. Нашел, блин, этого, как его… сутенера!

— Сутенер поставляет клиентов проституткам.

— Ты понял меня! Если так нравится убивать, иди в наемные убийцы, там за это еще и деньги платят!

Я подумал.

— Спасибо.

* * *

Вернувшись домой, Вэньян сорвался, в общем-то на невинный вопрос Мей, где был несколько дней.

Он бил посуду и швырял вещи, уже не в первый раз.

— Тебе что, денег мало! — кричал на девушку. — На шмотки твои не хватает! На, возьми еще! — он кинул ей в лицо горсть кредиток.

Мей спокойно поднялась с дивана, сидя на котором пережидала истерику Вэньяна.

— Ты изменился, Вэнь, очень изменился. Нам лучше пожить отдельно.

От мысли, что Мей может оставить его, Вэньяна прошиб холодный пот. Он кинулся к ней, упал на колени, обнял ноги Мей.