Игры короля Филиппа (СИ)

   Винсент напомнил себе, что отступить на полпути - значит потерять Ферье навсегда. Впрочем, а что он приобрел? Ровным счетом ничего - пустоту, страдания, одиночество. Разве со своими прошлыми любовниками и любовницами он был несчастлив? Никто и никогда не поступал с Адри так, как Сэйлин Ферье, и да - Винсент с другими был счастлив. Однако счастье это было поверхностным и тонким, как слой эмали на фарфоровых рафинских вазах - оно ломалось так же легко, как и приобреталось; оно не оставляло после себя даже сладости воспоминаний, даже удовлетворения, даже ощущения остроты жизни. Зато с фаворитом короля Винсент не мог себе позволить подобной чувственной лености даже на миг, а иначе бы тут же получил удар в спину. Сэйлин не стоил его любви, но по какой-то нелепой случайности она, ведомая могучей силой Рока, среди тысяч иных выбрала именно его - холодного, жестокого, извращенного человека с принципами сомнительного качества, красотой богов и могуществом королей.

   - Мне не от чего отказываться, кроме как от правды, граф, - Адри внешне был спокоен, так спокоен, словно знал, что будет дальше, но внутри него душа изнывала от мучений.

   - Вы ненормальный... А впрочем, как хотите. Ваше дело и ваше решение. - Сэйлин прошел до камина, устало отпустился в кресло, в котором несколько часов назад сидел Адри. Некоторое время граф молчал, потом заговорил ровно и удивительно безмятежно: - Вы любите меня. Любите, наверное, самозабвенно и безумно, как когда-то меня любил Этьен Дюран. Бедный Этьен - он, помнится, как и вы заврался настолько, что сам поверил в свою ложь. Только когда до дела дошло - струсил, как паршивый заяц. Вы знаете, он, бывало, говорил мне, вколачивая меня в постель, что я для него все. Что я для него - желанный, нежный, судьба, сама жизнь. Мило, правда?

   Ферье улыбнулся, но Адри под гнетом нехороших предчувствий и горечи не произнес ни слова, только смотрел на свое никчемное божество прозревшими затуманенными от подступающих слез глазами.

   - Этьен был очень романтичен, - продолжал Ферье, - мы занимались любовью при каждом удобном случае и даже, бывало, тогда, когда Филипп находился во дворце. Едва король блаженно засыпал в моих объятиях или был занят неотложными государственными делами, я сбегал к виконту... Прямо, как к вам сейчас. Мной владели смутные страхи и такое божественное чувство риска, что я забывал осторожность. Ну, не стоит вспоминать, насколько Этьен был хорош в любви. А впрочем... Мы как-то напились и забрались в подвалы, он придавил меня лицом к стене, а потом отодрал, как портового мальчишку, и верите, с таким знанием дела, что я забыв обо всем, орал в голос. Конечно, Этьен был тогда осторожней, чем я, и предусмотрительно затыкал мне ладонью рот, но в караульной все равно было слышно.

   - Какое второе условие? - Адри ощутил, как горло сдавливает от отвращения и ревности.

   - А куда вы так торопитесь, барон? - фыркнул граф. - Вы даже еще не одеты и историю не дослушали.

   Винсент, тихо выругавшись, слез с кровати, после подбирая одежду с пола, стал неторопливо натягивать на себя; между ягодиц все неприятно саднило и было липким. Адри старался не думать над тем, что случится дальше - упоминание Дюрана уже было не к добру, и Винсент это чувствовал.

   - Вы очень похожи с ним, с Этьеном. Только ваше лицемерие очень далеко от искусства - оно второсортно, как отсыревший табак. Дюран имел шарм, вы - нет. Он рисковал - подлавливал меня везде, где только можно, вы только преданно смотрите и ждете, когда я сам приду. Этьен признавался в любви пламенно, с горящими глазами, у вас они грустные, да и избытком любовных рифм вы не блещите.

   Адри с раздражением застегнул штаны и натянул новые узкие сапоги на ноги.

   - Что он сделал с вами? - спросил он у Ферье риторически.

   Граф опустил глаза. Его улыбка была полна то ли ненависти, то ли искреннего сожаления.

   - Ничего особенного. Он меня предал. Филипп рано или поздно находит всех, кто так или иначе рискует приударить за мной. Все эти люди мертвы. Когда Филипп поймал нас с Дюраном в одной постели, я был честен с королем. Но Этьен струсил, он сказал, что это я соблазнил его. Случайно. Представляете? Мне стало обидно.

   - И вы попросили короля казнить виконта?

   - Конечно. - Сэйлин пристально посмотрел в карие глаза Адри. - А вот и второе условие: если вы меня действительно любите - пойдите и скажите это в глаза Филиппу. Он сейчас в рабочем кабинете беседует с рафинским послом.

   Фаворит монарха многозначительно усмехнулся тому, с каким ужасом на него посмотрел Винсент, для которого сделать такое означало подписать себе смертный приговор и закончить свою жизнь так же бесславно, как виконт Этьен Дюран. А если он этого не сделает - Ферье будет напоминать ему о трусости до конца жизни.

   Положив руки на широкие резные подлокотники кресла, граф переплел пальцы перед собой - он наблюдал, ждал, когда Адри спасует перед реальной опасностью.

   - Помните, граф, что я сказал вам недавно? Я не умру так, как умер Этьен Дюран. - Винсент надел через голову рубаху и распрямил плечи, ожидая ответа.