Игры короля Филиппа (СИ)

   Рука Сэйлина жадно заскользила по зеленому камзолу короля до груди, соблазняя, дразня осторожно, ненавязчиво, и когда печать раздражения на лице Филиппа сменилась милостью, Винсент увидел, какую сумасшедшую власть имеет Ферье над монархом.

   - Но барон - упрямец похлеще ослов. Я ему так и сказал после его очередного меланхоличного откровения о какой-то там недалекой девице, которая была дорога его сердцу и погибла в этот день, утопившись из-за другого человека. Барон вспылил, наговорил мне такую премилую кучу гадостей, что в ответ я не удержался и потребовал от него, раз уж он такой честный, пойти и сознаться во всем вам. Вы же меня знаете, ваше величество.

   - О да, к несчастью, я вас хорошо знаю, как и вашу безумную черствость к людям, - рассмеялся Филипп, снимая руки фаворита со своих плеч.

   Сделав шаг назад от кресла короля, Ферье украдкой облегченно вздохнул и для пользы дела еще раз улыбнулся притихшему в кресле послу.

   - Почему вы не рассказали мне эту историю, Адри? - пытливо спросил монарх, поднимаясь и подходя к своему адъютанту.

   Весь вид Винсента, видимо, так был пропитан горем и усталостью, что король и его рафинский гость, похоже, поверили в ту нелепость, которую им поведал этот чертовски искусный лжец по имени Сэйлин Ферье. Адри уже мечтал придушить его при случае - и за свою спасенную жизнь, и тем более - за то вранье, которое он теперь должен говорить.

   - Она не столь жизненна, ваше величество, простите.

   - Наоборот, она очень жизненна, - король участливо положил руку на плечо своего адъютанта. - Жизнь как раз и состоит из таких нелепостей, но мы обязаны справляться с ними, как положено сильным духом и могущественным людям. Пообещайте мне справиться, Адри, и прошу вас, будьте всегда впредь со мной откровенны.

   - Да, ваше величество.

   Филипп обернулся к послу, который поднялся с места, соблюдя тем самым этикет, запрещающий сидеть, если король стоит.

   - Мы закончим на сегодня, господин Мирдан. Все равно уже слишком поздно. Я устал, и у меня больше нет настроения - обсуждать дела.

   - Ваше желание закон для меня, ваше величество, - посол поклонился ниже, чем этого требовали приличия, и после того, как Филипп благосклонно кивнул, покинул кабинет. Напоследок он не удержался и еще раз с тайным восторгом посмотрел на Ферье.

   - Оставьте нас тоже ненадолго, граф, - приказал монарх, - и подождите меня в вашей спальне. Нам с бароном нужно поговорить.

   Сэйлин безразлично пожал плечами, пошел к двери, но, поравнявшись с Адри, смерил его таким брезгливым взглядом, что Винсенту захотелось уже не просто придушить мерзавца, а предварительно отходить ремнем по ягодицам. Как он мог поступить так? Бесчеловечно! Мерзко! Подло! Уж лучше бы позволил Адри сказать королю правду, потому что смерть лучше всякого презрения к самому себе.

   Оставшись наедине с королем, Винсент с трудом заставил себя посмотреть монарху в глаза, а Филипп молчал так долго, что от этого становилось дурно. Король спокойно и словно любуясь правильными аристократическими чертами лица Адри, сделал шаг ближе - его дыхание обожгло скулу Винсента, заставило собраться и даже на миг забыть о ссоре с графом.

   Они стояли так какое-то время, не нарушая молчания.

   - Вы дрожите, барон, - прошептал Филипп немного холодно. - От вас пахнет вином.

   - Я много выпил, ваше величество, - виновато заметил Адри, выпрямившись, точно струна, глядя перед собой, видя только огромного орла над камином и отблески огня на его коричневых блестящих перьях.

   - То, что сказал Ферье, правда?

   - Да.

   - Вы уверены?

   - Да.

   - Хорошо. Иначе бы я ему голову оторвал.

   Адри вздрогнул и взглянул в лукавые и очень внимательные глаза монарха.

   - Вы можете не приходить на бал, барон. Проведите завтрашний день так, как считаете нужным.

   - Спасибо, ваше величество, - Винсент совершенно не почувствовал облегчения. Рука короля мягко коснулась его руки, пальцы легко пробежали по ребру ладони.

   - Но я хочу, чтобы вы поужинали со мной послезавтра. Ровно в девять в бело-голубой столовой. Вы не забудете?

   - Нет, ваше величество.

   - Что ж, прекрасно. Спокойной ночи, Винсент, - эти слова прозвучали подобно нежному шелесту, а потом Филипп просто ушел.

   - Спокойной ночи, ваше величество. - Винсент стоял посреди кабинета один, безупречно трезвый, в небрежно заправленной рубахе; он был совершенно опустошен, и пустота эта была пронзительно звонкой, какой-то очень странной. Злость, страх, боль - все как будто разом улеглось в нем, сменившись спокойным сонным безразличием, ненавистным ему больше всего на свете. Адри сделал три шага до стола, обессилено сел на пол, положил локти на широко расставленные ноги, смотрел перед собой ничего не видящими глазами - он обхватил голову руками и, размышляя о Сэйлине, в таком положении провел больше часа.