Игры короля Филиппа (СИ)

   Адри решительно ничего не понимал, а предположения были одно хуже другого. Неужели Филипп что-то узнал о них с Ферье, или догадывается, раз запер последнего под замок? А может быть, он решил избавиться от экс-фаворита, или еще хуже - уже избавился?! А охрана у дверей для отвода глаз. Каждый раз, когда в голову Винсента приходила мысль, что графа, возможно уже в помине нет при дворе, барона передергивало. К вечеру он решился на сумасшедший, но, по его мнению, единственно верный поступок, а именно - влезть в спальню Ферье через окно и прекратить страхам мучить себя. Нужно признать, что задача была не из простых - третий этаж, скользкий карниз и узкие перила балюстрад. Винсенту пришлось вспомнить былые навыки лазанья по горам и пещерам, которые он, признаться, в последнее время подзабыл. Несколько раз он едва не оступился, о камни исцарапал ладони, дважды в ночной темноте ему - уставшему и напряженному до боли в пальцах - приходилось держаться за мелкие выступы в кладке, вжиматься в стену и замирать, чтобы караульные не заметили его. В такие моменты Адри мысленно молился всем богам, чтобы никто из гвардейцев случайно не вздумал поднять голову и посмотреть на карниз. И ему везло сегодня слишком явно.

   В спальне графа было темно, как в чулане, к счастью окно оказалось не заперто. Тут уж Винсент позволил себе пошуметь и, перелезая через подоконник, почти грохнутся с него на пол.

   - Черт, - тихо, но с чувством выругался он. - Ферье, у вас какой-то особенно твердый пол. Вы бы хоть подушек положили. Я к вам полчаса лез. После такого геройства встречать меня паркетом с вашей стороны, по меньшей мере, не вежливо.

   Ответом Винсенту была могильная тишина.

   - Ферье, вы здесь? - У Адри пропала всякая охота - шутить. Он до рези в глазах всматривался в темноту, но едва различил очертания большой кровати с балдахином и четырьмя массивными столбами по краям. Время давно перевалило за полночь, и если Сэйлин действительно под арестом здесь, то он должен был спать. Неужели он не слышал, как Винсент ввалился в окно?

   Вытянув перед собой руки, Адри осторожно направился к постели, по пути едва не споткнулся о край ковра, снова чертыхнулся сквозь зубы и, наконец, коснулся пальцами спинки кровати. Он почувствовал себя увереннее, да и глаза к темноте быстро привыкали - теперь Винсент видел силуэт лежащего на кровати человека, завернутого с головой в одеяло.

   - Сэйлин? - он осторожно коснулся шелкового покрывала и почувствовал под ним выступающую косточку стопы.

   - Уходите, Адри, - глухо проговорил Ферье, подтягивая ногу к животу. - Убирайтесь прочь.

   - Ну, знаете, - шутливо возмутившись, фыркнул Винсент, - я тоже рад вас видеть.

   - Уходи-ите, - надломленно простонал граф и Адри понял, что с ним что-то не так.

   Порывшись в комоде, барон нашел свечи и огниво, и чтобы зажечь свет провозился непростительно долго - ему так казалось. Поставив свечу в серебряный подсвечник в виде огромной львиной головы, Винсент посмотрел на Ферье, но даже лицо его было спрятано под одеялом. Зато Адри бросилось в глаза другое - графа знобило и трясло так, что не мог скрыть никакой сиреневый плотный шелк.

   - Да вы больны, - забыв про все на свете, Винсент бросился к Сэйлину и, преодолевая слабое сопротивление, стянул с его растрепанной головы одеяло. То, что он увидел потом, заставило его глаза непонимающе расшириться, а сердце сжаться до боли; нижняя губа Ферье была разбита, на скуле чернел продолговатый синяк, и правая щека немного припухла из-за этого. - Боже... Кто вас так? - потрясенно слетело с его губ.

   - Уходите, я вам сказал, - граф снова попытался залезть под одеяло, злобно шипя на дурацкое любопытство барона, на его глупый никому не нужный визит и безмозглую голову, а потом вдруг затих и, уткнувшись лицом в подушку, судорожно вздохнул.

   Положив руки на колени, Адри какое-то время приходил в себя. Он знал, что такое с Ферье посмел бы сделать лишь один единственный человек в мире, и сейчас Винсент возненавидел Филиппа до слез. Сцепив зубы от обиды, он упрямо разыскал в большом комоде теплое одеяло и первым делом укутал Сэйлина, потом налил ему из графина воды и дал напиться, а позже ни слова не говоря, плотно закрыл окно, развел в камине жаркий огонь. Когда он вернулся к кровати графа - тот уже забылся в тяжелом болезненном сне и, хотя жар его немного спал, Ферье иногда тихо стонал и вздрагивал. Всю ночь Адри просидел у его постели на коленях, изнывая от тоски и беспокойства, а когда к утру жар Ферье совсем унялся, Винсент, наконец, позволил себе облегченно уронить голову в ладони. Его самого колотило в ознобе, но не от болезни, а от ненависти, и он не знал, как поведет себя теперь при встрече с королем. С этими мыслями он задремал - сидя на полу и положив голову на сложенные на краю постели руки. Он устал и жутко проголодался, он слишком много беспокоился этой ночью.