Игры маньяков (СИ)

- Нет. Но я надеюсь, что мобильные вернутся в один из домов на другой стороне, - сказал Никольский. - Если это произойдет, то я надеюсь, что у нас будут координаты их базы и подразделения наблюдения.

Хазанов уставился на экран, снял целлофановую обертку с леденца и сунул его в рот.

- У нас есть еще один шанс, - сказал Никольский. - Завтра этот самолет должен вылететь в Пермь. Хазанов нервно сосал леденец, сосал, думал, думал, а потом откусил кусочек и проглотил его в два укуса.

- Я позвоню на самолет, - сказал Никольский. - Я собираюсь сказать им, чтобы они оставались на этих шести каналах и сканировали как можно больше новых в течение двухчасового полета.

Хазанов ждал, пристально глядя на экран ноутбука, подергивая одной ногой, словно подросток-геймер. Выполнение операций заставило его забыть о том, что он расслаблен.

- Черт возьми, - сказал Никольский в наушник Хазанова, - это немного. Если они просто не будут передавать в течение этих четырех часов... - пауза. Тишина. - Но у меня предчувствие, что они как раз будут действовать вовремя. Во время первого полета "L410" займет позицию и начнет действовать всего через пару минут после того, как Смирин отправит письмо Израильянцу. Если Рубен собирается быстро среагировать, а он всегда это делает, он должен будет сделать зашифрованные звонки в течение времени первого полета. Он просто должен быть в одном из этих трех домов.

Глава 23

Карен Манасян стоял у перил деревянной пристаньки, выходившей на озеро, прижимая к уху мобильный телефон, и наблюдал за девушкой в лимонно-желтом бикини, лежавшей на носу грохочущей лыжной лодки, стоявшей в воде в сотне метров внизу. На нем были черные льняные брюки и сизая шелковая рубашка, расстегнутая до середины груди, из-под которой выглядывали темные волосы. Он разговаривал со своей мобильной группой наблюдения, которая только что позвонила и сообщила о прибытии Раисы Смириной.

Слушая, он наблюдал, как другая девушка, в черных стрингах и с бокалом в руке, перегнувшись через борт лодки, разговаривала с мужчиной, готовившим лыжи. Второй человек стоял у руля и говорил ему, что делать.

- Ах, очень хорошо, - сказал Манасян, - именно, именно. Мне нужны были хорошие новости. До сих пор никаких признаков телохранителей, что-то подобное?... Отлично, отлично.

Девушки прихорашивались на солнце. Такие девушки, с хорошими грудями. А потом девушка лежавшая на носу встала и села в лодку. Водитель, оглянувшись, завел мотор. Опора погрузилась в воду, и лодка взлетела. Внезапно парень в воде запрыгал на лыжах по поверхности озера, направляясь в сверкающую рябь воды.

Манасян смотрел, как они выходят на солнце. Эх, работа.

Он оглянулся на Израильянца, который сидел на другой стороне двора за столом в тени деревьев. Он курил и сосредоточенно смотрел на экран компьютера, как будто смотрел в центр вселенной, посылая и получая зашифрованные сообщения через Софию, Афины, Анкару, Бейрут, Марсель. Он едва успел поесть. Он мало спал. Он был раздражен. Он был летучим, как нитроглицерин, и с ним было еще труднее справиться.

Но все, кто был замешан в этом деле, были на пределе. Это был слишком наглый "наезд", по мнению многих задействованных лиц. На всех давили, потому что всем платили вдвое больше обычного, и поэтому Израильянц ожидал от них сверхчеловеческих подвигов.

На глазах у Манасяна Израильянц вдруг выпрямился в кресле и уставился на экран ноутбука. Манасян перестал слышать все, что ему говорили по мобильному телефону. Израильянц наклонился к экрану, выражение его лица стало жестче.

- Я вам перезвоню, - сказал Манасян. Он отключил мобильный телефон и начал обходить бассейн, когда Израильянц вдруг выругался и вскочил на ноги. Он схватил со стола ноутбук и подбросил его в воздух. тот описал высокую дугу, все еще открытый, экран осветился последним сообщением, а затем упал в реку совсем рядом с берегом, где с мягким чавканьем ударился о воду и медленно опустился на дно.

Манасян ошалело остановился. Рубен смотрел на него, широко расставив ноги в воинственной позе.

- Черт побери! - рявкнул он. - дайте мне новый компьютер.

Манасян вспотел, когда вошел в дом и схватил ноутбук со стола в столовой. Когда он выходил с ним наружу, его мозг перебирал все места, где они ожидали сбоев, пытаясь угадать, что могло вызвать вспышку ярости Израильянца.

- Я не верю этому парню, - сказал Рубен. - Его голос вернулся к разговорной громкости. Его ярость ушла в подполье так же внезапно, как и появилась.

Манасян поставил ноутбук на стол, открыл его и нажал кнопку питания. Затем он обошел стол с другой стороны, чтобы видеть лицо Израильянца. Рубен ловко управлялся с ключами, его пальцы почти беззвучно шептались над маленькими серыми пластиковыми квадратиками.

Они подождали, пока материализуется защищенный файл, и тогда Израильянц вытащил сообщение, вызвавшее его вспышку. Он развернул ноутбук и сунул его Манасяну.

- Редкостный долбоеб, - сказал он с улыбкой, в его голосе слышалось презрение.

Манасян посмотрел на экран.