Игры маньяков (СИ)

Из домов на вершине утеса уже полчаса не было видно лодки.

Лодка держалась в тени почти двадцать пять минут. Серфингисты продолжали пропахивать жидкие борозды в озере, только чтобы они рассеялись в волнах, которые медленно направлялись к берегам в мрачном полете от лодок, которые их создали.

Наконец, рыбаки порыбачили достаточно. Лодка медленно вынырнула из-под нависшей растительности под высокими утесами и двинулась к озеру. Перейдя на другую сторону, она повернула на юг и, набирая скорость, направилась вниз по реке на восток. Вскоре лодка, не теряя времени, пошла вперед. Она была слишком далеко от берега и двигалась слишком быстро, чтобы кто-нибудь мог разглядеть ее в густой тени парусинового навеса. Но всякий, у кого была такая возможность или кому было дело до того, чтобы следить за движением лодки вверх, а теперь вниз по реке, сделал бы любопытное наблюдение, что в лодке, по-видимому, остался только один рыбак.

Когда зазвонил телефон, Раиса подняла трубку в кабинете Бориса, где все еще звонила по поводу Кирилла.

- Могу я поговорить с господином Смириным? - спросил мужчина.

Раиса замерла. У звонившего был кавказский акцент. Все планирование, все тактические маневры осуществлялись по защищенным каналам связи. Что это было? Это не было связано? Она бросила взгляд на Виктора, стоявшего у окна.

- Могу я сказать ему, кто звонит?

- Он ждет меня.

Еще один сигнал тревоги.

- Одну секунду, - сказала она, - я соединю вас с его телефоном. Она нажала кнопку стоп и заговорила с Виктором. - Кто-то спрашивает Бориса. Кавказский акцент. Не называет своего имени.

- Просто соедините меня с ним, - сказала она и, отвернувшись, тихо заговорила в микрофон.

Хазанов стучал по ноутбуку, найденному в саду, Борис и Азат заглядывали ему через плечо. Азат, который носил наушники и микрофон на длинном шнуре, был центром связи для всех. Он слышал все разговоры телохранителей и телефонные звонки.

- Ээээ..., - вырвалось у Марка.

Все трое смотрели на фотографию Раисы, на которой она была обнажена настолько, насколько это вообще возможно. Она была прекрасна.

- Сукин сын, - сказал Борис. - Сколько их еще там?

- Э-э... еще один, - сказал Хазанов, закрывая изображение.

- Давайте посмотрим, - сказал Борис, и Хазанов ударил по клавишам.

Невероятно.

- Удали, - сказал Борис, - и продолжай.

Твою мать. Он был взбешен и встревожен жутким чувством, которое охватило его, когда в его голове возник образ какого-то парня, сидящего на корточках за каменной стеной и делающего почти обнаженные фотографии его жены.

Пальцы Хазанова щелкнули по клавишам в два раза быстрее, как будто он хотел поскорее убраться подальше от этих картинок. Затем он ударил тех, кого искал. Пять выстрелов. Он быстро просмотрел их, замедляя последние два. Он выбросил их на экран одновременно. Все трое уставились на фотографии.

- Я просто не понимаю, как они могут опознать его по ним, - сказал Борис.

- Думаю, это зависит от того, какое программное обеспечение они собираются использовать, - сказал Хазанов.

- Да, пожалуй, - согласился Борис. - Однако, я не думаю, что это будет какое-то великое откровение для них.

На кофейном столике перед диваном зазвонил телефон. Борис с удивлением увидел, что голос доносится из его кабинета. Он подошел и взял трубку. Он взглянул на Азата, который, казалось, прислушивался к какому-то другому разговору.

- Боря, - сказала Раиса, - это какой-то парень с кавказским акцентом. Не назвал своего имени.

- Он сказал, что ему нужно?

- Он сказал, что вы ждете звонка.

Борис повернулся к Азату, который уже кивнул ему и направился к цифровому следящему устройству, стоявшему на складных столах у стены.

- Боря, я иду, - сказала Раиса. - Я хочу это услышать.

Прежде чем он успел возразить, она отключилась, и он взглянул на Азата.

- Она может использовать вон те наушники, - сказал Шарапиев, указывая на другой конец стола. - Мы готовы к работе.

Смирин нажал кнопку на телефоне.

- Это Борис.

- Меня зовут Карен Манасян. Полагаю, вы уже знаете обо мне.

Борис, ошеломленный, молчал.

- Думаю, что да, - продолжал Манасян. - Я хочу, чтобы вы знали: я рискую жизнью, звоня вам. Мне нужно встретиться с вами, господин Смирин. Нам надо поговорить.

Снова пауза. Борис не знал, что сказать. Дверь коттеджа распахнулась, и вошли Раиса и Виктор. Хазанов поймал их, предупредил, чтобы они не шумели, и повел Раису к наушникам.

- Я не знаю, кто ты, - сказал Борис. - В чем дело?

- Послушайте меня, - сказал Манасян. - Здесь нет времени играть в игры. Ваша ситуация критическая. Вещи ... которые я не могу контролировать, они происходят. Вещи, которые не были предусмотрены. Сейчас мы находимся в ситуации, которая очень близка к тому, чтобы быть всем или ничем-для нас обоих. И если мы не поговорим, мы оба пожалеем, что не поговорили.

- И я должен в это поверить?