Игры Немезиды

— Все нормально! Если бы я был вооружен, не стал бы покупать пушку, так? Не палите в меня, я только поговорить хочу.

Он перешел границу, оставив ворота открытыми и держа руки поднятыми. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Становится действительно холодно, и потеплеет не скоро. Он задумался, не лучше ли было сказать, что у него есть обогреватель.

Передняя дверь открылась, и вышел мужчина. Высокий, худой, с тупым жестоким лицом. Длинноствольная штурмовая винтовка нацелена Амосу в грудь. Должно быть, абсолютно незаконная на территории Объединенных наций.

— Привет! Меня зовут Амос,— помахал он.

— Ты говорил.

— Не расслышал ваше имя.

— Я его не называл.

Мужчина прошел вперед и укрылся за своим поддельным военным транспортом.

— Красивая винтовка, — сказал Амос, не опуская рук.

— И стреляет, — сказал человек. — Раздевайся.

— Чего?

— Ты меня слышал. Хочешь торговать со мной, докажи, что не прячешь оружие. Раздевайся!

Что ж, этого он не предвидел, но какая разница. Это не первый в его жизни парень, балдеющий от чувства власти. Амос одновременно снял рубашку и обувь, потом штаны. Холод обжигал кожу.

– Ну, если только я не засунул пистолет в задницу, можем считать, что у меня ничего нет, так?

— Ладно, — сказал человек.

— Если ты все еще беспокоишься, пусть кто-нибудь выйдет и проверит вещи. А ты будешь держать меня на мушке.

— Не указывай мне, что делать.

Хороший знак. Возможно, мужик здесь один. Амос бросил взгляд на чердак. Если есть еще кто-то, он должен быть там. Ответом ему стал трепет крохотных серо-коричневых крыльев.

— Где твой очиститель?

— Примерно в трех милях по дороге. Могу притащить сюда за час, легко.

— Нормально, — сказал человек, поднимая ружье к плечу и целясь в Амоса. Дуло выглядело огромным, как пещера. — Я и сам могу принести.

Прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, что-то пронеслось через двор как порыв ветра. Только у ветра были зубы. Мужик попятился и вскрикнул от боли. За те дни, что прошли с тех пор, как они покинули Яму, химические блокираторы гормонов перестали действовать, и Персик двигалась слишком быстро, чтобы глаз Амоса мог уследить. Она будто превратилась в злобную колибри. Мужик упал на колени, винтовка исчезла, а один палец оказался сломан и в крови. Когда мужик схватился за сломанную руку, винтовка выстрелила, распахав ему бок.

Персик замерла с винтовкой в руке, заляпанный кровью тюремный халат хлопал на ветру. Она медленно опустилась на землю. К тому времени, как Амос натянул штаны и подошел к ней, ее рвало, глаза закатились. Он накрыл ее рубашкой и подождал, пока пройдет приступ. Он длился не больше пяти минут, и поскольку из дома никто не вышел, Амос заключил, что почти наверняка покойник вел холостяцкую жизнь.

Кларисса вздрогнула, замерла, и глаза снова ожили.

— Привет, — сказала она. — Мы победили?

— В первом раунде, — кивнул Амос. — Всегда так?

— Ага. Я ж говорю, так себе система.

— Однако полезная.

— Это да. Ты в порядке?

— Замерз немного, но ничего. Побудь пока тут, ладно? Посмотрю, что там внутри.

— Я пойду с тобой, — сказала она, пытаясь сесть. Он положил руку ей на плечо. Не пришлось даже давить, чтобы удержать ее.

— Я пойду первым. Удивлюсь, если там не заминировано.

— Ладно, значит, я подожду здесь.

— Отличный план.

***

Они вышли на рассвете. На каждом был профессиональный термокостюм, пусть его был слегка маловат, а ей пришлось подвернуть рукава. В бункере под домом запасов хватило бы на год-два: оборудование для жизнеобеспечения, оружие, боеприпасы, высококалорийная еда, стопка удивительно скучной порнографии и коллекция прекрасных вырезанных вручную шахмат. Лучшая находка, однако, случилась не в бункере.

В гараже оказалось полдюжины неиспользуемых, но ухоженных велосипедов с седельными сумками. Даже нагруженные едой и водой, с винтовками за плечами они доехали через город до шоссе за полчаса. К полудню они проехали больше, чем могли бы пройти за три дня. От Ямы до офиса Эрика было километров семьсот. За день они могли пройти около тридцати. На велосипедах — вдвое больше. До Балтимора оставалось девять дней, если ничего не случится. Что, учитывая ситуацию, казалось маловероятным. Но тем не менее.

В полдень они остановились перекусить. Было темно, как в предрассветные часы. В воздух поднимался пар от дыхания, но из-за термокостюма и физических упражнений Амос не чувствовал холода. Персик тоже выглядела в тысячу раз лучше. Она улыбалась, на щеках играл румянец. Они сидели на старой скамейке у дороги, глядя на восток. Грязь и обломки — вот и всё, что они видели.

И все же на горизонте что-то большое — город или пожар — подсвечивало золотом серые облака. Может, и в конце света есть своя красота.

Персик откусила от своего пайка и отпила из самоочищающейся фляжки.

— Тебя это волнует?

— Что?

— То, что мы сделали.

— Не уверен, что понимаю о чем ты, Персик.

Она посмотрела на него с прищуром, будто решала, шутит он или нет.

— Мы вломились к человеку в дом, убили его, забрали его вещи. Если бы не мы, он мог бы продержаться. Дожить до возвращения солнца. Выжить.