Игры Немезиды

Долгая жизнь на одном пятачке с кучкой людей приносила особую близость. Любому новичку, даже такому компетентному, умному и легкому на подъем как Бобби, придется с этим смириться, а нет ничего хуже для команды, чем один из ее членов, чувствующий себя исключенным из общества.

Алекс всё еще раздумывал над этим, пережевывая следующую ложку так называемых яиц и слушая, как Бобби рассказывает о скалолазании на поверхности Марса, когда завыла сирена.

— Все по местам, — сообщил спокойный и четкий голос между завываниями сигнала тревоги. — Это не учения.

Алекс вскочил и бросился к своему креслу-амортизатору, не отдавая себе отчет, что делает. Бобби бежала рядом. По пути оба выбросили подносы с завтраком и груши с водой в утилизатор по привычке, выработанной в результате долгих тренировок — ничто не должно болтаться в воздухе, когда корабль резко изменит курс. Палуба дрожала от стаккато орудий точечной обороны, но Алекс не мог понять, кто сумел незамеченным подобраться так близко. Когда они оказались в коридоре, сирена еще завывала, и их остановил один из пехотинцев, сержант Парк.

— Нет времени идти в свои каюты. Можете занять запасные кресла вон там.

— Что происходит? — спросил Алекс, ускоряя бег.

— Нас обстреливают корабли конвоя, — ответил Парк.

— Что? — выдохнула Бобби.

Парк на ходу открыл люк в свободную конференц-комнату и втолкнул их туда. Алекс рухнул в объятья кресла и по привычке тут же пристегнулся. Он пытался собраться с мыслями.

— Кто-то подделал коды маячков флота? — спросил он.

— Нет, это точно наши пташки, — ответил Парк, проверяя ремни Алекса.

— Тогда как...

— Мы надеемся выбить из них ответ, когда придет время, сэр, — сказал Парк. Он переключился на кресло Бобби и проверил ее ремни, пока говорил. — Пожалуйста, оставайтесь в креслах, пока не объявят, что можно вставать. Не знаю точно, что будет, но думаю...

Корабль тряхнуло, и шарниры кресел изогнулись на сорок пять градусов к палубе. Парк отлетел в сторону, но успел затормозить до того, как врезался в стену.

— Парк! — выкрикнула Бобби, потянувшись к своим ремням. — Ты цел?

— Оставайтесь в кресле! — рявкнул пехотинец где-то за спиной Алекса и чуть ниже. 

Гравитация утопила его в гелевом сиденье. В ногу впилась игла, накачивая коктейлем из медикаментов, которые уменьшат опасность инсульта. Господи, да это серьезней, чем он думал.

— Парк! — повторила Бобби, а затем последовал поток ругательств, и пехотинец поковылял в коридор, оставив их в одиночестве. — Дело дрянь. Совсем дрянь.

— Ты что-нибудь видишь? — прокричал Алекс, хотя был всего в полутора метрах. — Моя контрольная панель заблокирована.

Он услышал ее дыхание, далекую дрожь орудий точечной обороны и более низкие тона выпускаемых торпед.

— Нет, Алекс. У меня только заставка.

По палубе раскатился громкий вибрирующий стон, кресла снова качнулись и задрожали. Тот, кто сидел за штурвалом, явно тестировал корабль на прочность. Вместе с низким и узнаваемым грохотом корабельных орудий доносились и другие звуки, менее знакомые. Алекс приписал их повреждениям врага, и по крайней мере один раз не ошибся, в этом он был уверен. В горле у него стоял комок, как и в животе. Он ждал, когда в корабль врежутся гауссовы снаряды, и чем дольше этого не происходило, тем больше он был уверен, что это случится.

— Ты как? — спросила Бобби.

— Просто хотел бы узнать, что происходит. Или что-то предпринять. Я не против сражений, но ненавижу быть мясом в консервной банке.

Желудок сжался, и на какое-то время Алекс принял внезапную невесомость за тошноту. Кресло под ним переместилось влево, а кресло Бобби — вправо, так что они почти могли друг друга видеть.

— Так, — сказала Бобби. — Они попали в двигатель.

— Ага. Так это как раз то, о чем думали вы с Авасаралой — что кто-то завладел марсианскими кораблями и припасами?

— Теперь выглядит вполне обосновано, да?

Кресла снова сдвинулись на шарнирах, чтобы противостоять огромной инерции корпуса из стали и керамики. Дробь орудий ближнего боя и толчки выпускаемых торпед звучали как грубоватая фоновая музыка, но внимание Алекса привлекло внезапное затишье.

— Те гады прекратили стрелять, — сказал он.

— Ага, — ответила Бобби и мгновением спустя добавила: — Абордаж?

— Вот и я думаю о том же.

— Ладно. И долго ты собираешься торчать в этих креслах, прежде чем попытаемся раздобыть какое-нибудь оружие?

— Минут пять?

— Годится, — откликнулась Бобби, вытаскивая ручной терминал. — Поставлю таймер.

Дверь переговорной распахнулась через три минуты двадцать пять секунд. В комнату вплыли три пехотинца в легкой боевой броне и встали в проеме с штурмовыми винтовками наперевес. Первый, с худым лицом и шрамом, сбегающим с крыла носа, двинулся вперед. Алекса осенило, что если засранцы, кем бы они ни были, завладели марсианскими боевыми кораблями, то вероятно раздобыли и марсианскую броню, но тут пехотинец встал на палубу.

— Мистер Камал. Сержант Драпер. Меня зовут лейтенант де Хаан. Корабль начинает маневр, так что нужно быть осторожными, но вам придется пройти со мной.