Игры Немезиды

Следующие полчаса они с Кином провели, копаясь в инженерных сетях и машинном отсеке, проверяли, что всё налажено. Она не сомневалась, что на полном астеров корабле всё будет как следует, так оно и было. Однако привычные действия успокаивали. Ощущение, что на корабле всё в порядке и под контролем, было синонимом безопасности. Астеры, которые трижды всё не проверяют, быстро отсеиваются из генофонда, и эти регулярные осмотры давали Наоми первобытное ощущение комфорта. Кроме того, она незаметно подмечала расположение ящиков с инструментами с повреждёнными защёлками, а потом старалась больше не глядеть в их сторону, хотя и понимала, что так откровенно избегая смотреть на них, она лишь привлекает к ним внимание Кина.

Наоми не связывала свои мрачные мысли с огромной, почти невыносимой тяжестью ожидания в сердце, пока не звякнул ручной терминал Кина и тот не отдал команду кончать работу.

— Вертайся в своё кресло-амортизатор, — он тронул плечо Наоми. Прикосновение было дружеским, но жёстким. Она не притворилась непонимающей и не пыталась скрывать тревогу. Однако это можно было принять и за страх перед боем.

Они вернулись в её каюту, она пристегнулась, а Кин проверил. Потом, к удивлению Наоми, он на минуту сел рядом, кресло пошатнулось под его тяжестью. Даже от самого лёгкого движения под кожей Кина играли мускулы, но он всё же как-то умудрялся выглядеть по-мальчишески робким, как будто его тело было маскарадным костюмом.

— Ты бы поосторожнее, са са?

Наоми улыбнулась — как можно естественнее.

— Конечно, я буду осторожной, — сказала она. — Я всегда осторожна.

— Неа, не всегда, — сказал Кин. Он как будто пытался с чем-то справиться, а она не знала с чем.

— Каюты тесные, манёвров будет много. Не будешь пристёгнута к креслу — уткнёшься в стену, поняла? Может, в угол.

Страх наполнил её рот вкусом меди. Он узнал? Догадался? Кин сжал руки, не смея поднять взгляд.

— Ты эн буэнас муд, в хорошем настроении. Счастливая с тех пор, как ты и Марко. Вот я и думаю, может, ты нашла чему тут радоваться, а? Придумала, как уйти не через дверь?

Суицид, поняла она. Он говорит о самоубийстве. Решил, что я собралась отстегнуться посреди боя и дать кораблю убить себя. Она всерьез об этом не думала, но тёмные мысли могли подтолкнуть её к этой идее. Хуже того, самоубийство её не пугало, оно несло лишь ощущение покоя. Почти утешения. Наоми подумала — может, она подсознательно готовилась к смерти, и в опасности, неизменно присутствовавшей во всех её планах, находили своё выражение эти тёмные мысли? Наоми не знала ответа, и это лишало сил.

— Я планирую быть здесь, когда всё закончится, — она как будто убеждала не только своего охранника, но и себя.

Кин кивнул. Зазвенела корабельная система маневренного предупреждения, но здоровяк не отпускал её кресло. Ещё нет.

— Слышишь? Нам нелегко, и тебе тоже. Но мы же справимся, да? Мы все, и ты справишься. — Он пристально смотрел на свои руки, как будто там могло быть что-то написано. — Ми фамилья, — наконец выговорил он. — Ты про это помни. Аллес тут одна семья, ты бист тоже.

— Иди пристегнись, здоровяк, — сказала Наоми. — Можем договорить попозже.

— Ладно. 

Кин улыбнулся ей и поднялся. Раздалось второе предупреждение, и Наоми откинулась назад, в гель, как будто собиралась остаться в его прохладных объятиях.

На капитанском мостике Марко сейчас наверняка спокоен и холоден. Изображает марсианского капитана, излучает уверенность, что теперь всё под контролем. Ему поверят. Он на марсианском корабле со знакомым и надёжным радиомаяком. Возможно, он использует марсианский шифр. И то, что он может оказаться кем-то другим, так же невообразимо для марсиан, как очевидно для неё.

Она хотела быть осторожнее, но не могла. У неё не было времени.

Послышался свист торпед и рокот орудий точечной обороны, каюту качнуло на тридцать градусов влево, кресло заскрипело в подвесках. Наоми отстегнула ремни, села и отдёрнула ногу от иглы. Если бы она могла быть уверена, что это не успокоительное, то потерпела бы эти инъекции. Слишком поздно. Кресло снова вернулось в нейтральное положение. Наоми спрыгнула на пол, быстро и решительно направилась в коридор. Она широко раскинула руки, касаясь кончиками пальцев обеих стен, и заскользила по палубе. Согни колени, центр тяжести внизу, — напомнила она себе.

Будь готова к переменам, когда придёт время. Корабль вокруг неё дёргался. Стены и потолок, казалось, не двигались, но собственный вес тянул и бросал Наоми на одну стену, потом на другую, а потом — ещё хуже — вперёд, туда, где не за что зацепиться. Гораздо тяжелее, чем невесомость. Попытки мозга понять, где верх и низ в отсутствие гравитации, сбивали с толку, но это было что-то иное. Её швыряло из стороны в сторону, как игральную кость в стакане, и она продвигалась вперёд как могла, хватаясь за стены, когда движение становилось слишком быстрым.