Игры Немезиды

— Странности в реестрах. Потерянное или уничтоженное вдруг снова появляется. Оружие. Медикаменты.

— Корабли?

— Да. Корабли.

— Например?

— «Апалала».

Дуарте как будто расслабился. Он подошел к столу и опустился в кресло, но когда заговорил, его голос звучал спокойно, и Алекс решил, что прошел проверку. Сердечность и фальшь начала встречи слетела как маска.

— Этот я тоже ищу, — признался Дуарте.

— И что вы ищете?

— Не знаю. Ничего конкретного. Наш флот сильно растянут. Вы это знаете?

— Люди улетают на новые планеты.

— Отчетность ведется вяло. Думаю, там куча приписок, хотя никто не хочет этого признавать. Я пытаюсь убедить адмирала, что это серьезная проблема, но либо она не понимает, либо...

— Либо?

Дуарте не закончил мысль.

— Были и признаки нападений. Возможно, политических, а может, это всего лишь кража или пиратство. Вы слышали про нападение на Каллисто?

— Слышал.

— Нашли что-нибудь конкретное?

— Нет.

Дуарте разочарованно стиснул челюсти. 

— Кое-что меня в нем беспокоит, но никак не могу нащупать. Очень точный расчет по времени. Атака была прекрасно скоординирована. И ради чего? Чтобы ограбить верфь?

— Что они взяли?

Дуарте впился в Алекса взглядом и печально улыбнулся.

— Не знаю. Никто не знает. Думаю, никто никогда и не узнает, потому что я даже не могу выяснить, что там было. Вот насколько всё плохо.

Алекс нахмурился.

— Хотите сказать, что марсианский флот не знает, где находятся его собственные корабли?

— Я лишь говорю, что отслеживание поставок, кораблей и оборудования в плачевном состоянии. Мы не знаем, что пропало, потому что не знаем. А командование заботится лишь о том, чтобы не потерять лицо перед Землей и АВП, и потому преуменьшает опасность.

— То есть командование это покрывает.

— Преуменьшает, — сказал Дуарте. — Премьер-министр Смит сейчас устраивает представление и ведет конвой на Луну, чтобы встретиться с генеральным секретарем ООН и заверить её, будто всё отлично, а делает он это именно потому, что это неправда. Если бы я был преступником и торговал на черном рынке, всё это было бы для меня просто праздником.

Алекс выругался. Дуарте вытащил из ящика стола стопку бумаги и серебряную ручку. Несколько мгновений он писал, потом оторвал клочок и передал его через стол. Четким разборчивым почерком там было написано «Каарло Хендерсон-Чарльз» и адрес в жилом квартале базы. То, что он написал это собственноручно, а не передал информацию в электронном виде, выглядело либо как разумная предосторожность, либо как паранойя. Алекс пока не мог разобраться.

— Пока вы здесь, поговорите с Каарло. Он старший программист и работает над проектом по координации между базами. Он первым пришел ко мне, когда обнаружил проблему. Если у вас есть вопросы, возможно, он даст на них ответы. Или укажет, где их искать.

— Он мне поможет?

— Вероятно, — сказал Дуарте. — Я же помог.

— А вы не могли бы... его попросить?

— Нет, — ответил Дуарте с печальной улыбкой. — Я не буду никому приказывать иметь с вами дело. Без обид. Вы больше не служите на флоте. Если я с вами имею дело, то это часть моего расследования. И я сообщу обо всем адмиралу.

— Прикрывая свою задницу.

— Ну да, черт возьми. Вы бы поступили так же.

— Да, сэр, — сказал Алекс.

Когда он вышел, Фермина в приемной не оказалось, и Алекс направился по одной из движущихся дорожек на восток, в жилой комплекс базы. У него немного шумело в голове, как будто он слишком долго дышал разреженным воздухом.

Флот всегда присутствовал в его жизни. Постоянно. Могло меняться лишь отношение к нему Алекса. Он отслужил свой срок и демобилизовался, но это касалось только его лично. Его жизни, его слабостей и рисков. Мысль о том, что сам флот может иметь слабости, что правительство Марса может пошатнуться или рухнуть, это всё равно как сказать, будто может погаснуть солнце. Если нельзя положиться на это, то, вероятно, ни на что нельзя.

Значит, ни на что.

Нора Каарло Хендерсона-Чарльза находилась среди вереницы из сотен таких же, одинаково спартанских. Помимо номера серо-зеленая дверь ничем не отличалась от соседних. Никаких цветов в горшках, только сухая почва. Алекс позвонил. Когда он постучал, дверь тут же открылась под нажимом пальцев. Он услышал чье-то сердитое ворчание и сопение. Нет. Не человека. Воздухоочистители работали на полную мощность. Алекс уловил запах кордита и чего-то похожего на тухлое мясо.

За кухонным столом — тело в форменной куртке. Кровь собралась в лужицу под стулом и забрызгала стены и потолок. Пистолет еще зажат в правой руке. Алекс закашлялся в смехе — то ли в шоке, то ли от отчаяния, вытащил ручной терминал и вызвал военную полицию.

***

— И что было потом? — спросила Бобби.

— А ты как думаешь? Приехала полиция.