Икар

Джек не сводил с Силачки глаз. Она приподнялась и села. Движения у нее были почти змеиные. Она словно бы извивалась, когда шевелилась. Она посмотрела на него, обнажила зубы и начала правой рукой теребить левый сосок. Сидела и мяла ткань кофточки, и сжимала, и вертела в пальцах. Ее голова запрокинулась назад, рот немного приоткрылся. Джек заметил, что ее взгляд стал туманным. Он было подумал, что Силачка мастурбирует. Но вдруг так же неожиданно, как начала, она прекратила трогать свою грудь. Спустила ноги с дивана, наклонилась вперед и вперила в Джека испытующий взгляд.

— Ты говоришь о своей работе? Когда ты сдаешь карты и выдаешь выигрыши? — спросил Джек, желая вернуть Силачку к теме разговора. Он посмотрел на часы. Они расстались с Грейс полчаса назад. — Про какие деньги речь?

— Про эти самые, — сказала Силачка — Про работу. Мы же там не в Вегасе все-таки. И я решила: подумаешь, суну пару фишек себе в трусики, кто заметит?

Джек только теперь заметил, что сильно вспотел. Он вытер покрытый испариной лоб. Струйка пота чуть не попала ему в глаз.

— Можно, я открою окно? — спросил он. — Тут очень жарко.

— Да открывай все, что хочешь, — сказала Силачка.

Но когда Джек подошел к окну гостиной, он с удивлением обнаружил, что оно уже открыто. Воздух был прохладный, дул легкий ветерок. Джека слегка зазнобило.

— Кто-то поймал тебя за руку? — спросил он.

— Вот это ты правильно, блин, сказал. Мне бы руки вообще отрубили, если бы я за сутки бабки не вернула. В общем, увязла в дерьме по уши.

— Пять тысяч долларов, — неожиданно выговорил Джек.

— Чего?

— Сколько ты украла?

— Да это не кража была. То есть эти бабки, они как бы ничьи были… Игровые бабки, понимаешь?

— Ты взяла пять тысяч долларов, да?

— Ну да, да. Откуда ты знаешь?

Не столько ей, сколько себе Джек сказал:

— Деньги Затейницы.

— А ты странный малый, знаешь? — изрекла Силачка.

У Джека было такое ощущение, словно маленький ключик открыл один потайной замок.

— Вот почему ему были так нужны деньги. Кид отдал эти пять тысяч долларов тебе.

Силачка разволновалась, села прямо.

— Я и глазом моргнуть не успела. То есть в тот же самый день. Просто чудо какое-то. Он прямо как ангел меня спас, понимаешь? Я мгновенно расплатилась с этими гадами, и все обошлось.

Джек снова покрылся испариной. Он почувствовал, что у него насквозь промок воротник рубашки, стали влажными ладони. Казалось, будто поднялась температура. И голова вдруг закружилась.

— Но… ты же до сих пор там работаешь, — проговорил он, и собственный голос показался ему странным, он словно стал слышать эхо.

— Ну?

— Почему тебя не уволили?

— Так ведь хороших людей нелегко найти.

Джек вдруг закачался. Подумал, что стоит сесть, но понял, что не доберется до дивана. «Говори с ней, — мысленно приказывал он себе. — Продолжай разговор. Сосредоточься на этом. Все пройдет».

— Его другие женщины… Кид когда-нибудь… говорил с тобой… про других своих женщин?

Силачка встала. Заходила по комнате. «Кружит около меня, — подумал Джек. — Как стервятник».

— О, говорил, — сказала Силачка. — Он был мастак потрепаться. Была у него богатенькая старуха из пригорода. Говорил — горячая штучка. Прямо дикая. Еще была стриптизерша; я это помню потому, что хотела, чтобы он ее сюда привел. Любовь втроем и всякое такое… Знаешь, я всегда мечтала стать стриптизершей. Наверно, это было бы круто…

Джек от слабости опустился на одно колено. Но не почувствовал, как прикоснулся к полу. Все происходило будто во сне. Он словно был отделен от собственного тела. Смотрел на себя сверху и видел, как опускается, обмякает, падает.

— Потом была еще эта мисс «Я Вся Такая Идеальная Центровая Сучка из Мира Искусства». Про эту он трещал не переставая. Меня от этого тошнило. А меня не так просто до такого довести, чтобы меня затошнило.

Она остановилась рядом с Джеком и уставилась на него сверху вниз. Она его ни капельки не жалела. Настоящая хищница. А у него словно бы затекли руки, начало покалывать ладони. Левая рука онемела. Он потянулся к Силачке, обхватил обеими руками ее крепкие бедра, его качнуло вперед.

— И про тебя он много чего говорил, — сказала она.

«Как она далеко… Я никак не могу толком ее разглядеть…»

— Господи, чего я только про тебя не знаю! Про этот твой идиотский крематорий с кровавым мясом. Про твою роскошную квартирку. Про этот, как его… балкончик, которого ты так боишься. Про твой страстный роман в Лондоне. Как вы с женой все старались заделать ребеночка, а она сделала аборт. Кид мне все-все про тебя рассказывал. Иногда даже сам не понимал, что рассказывает…

Казалось, она говорит замедленно. Все вокруг стало замедленным. Его руки медленно скользили вниз по ее ногам. Ее кожа казалась такой гладкой, такой теплой. Он не мог больше держаться, растянулся на полу, его подбородок лег на ее обнаженную ступню. Мыском другой ноги она приподняла его подбородок, и Джек почувствовал, как переворачивается на спину. Потом на живот. Катится, катится по дощатому полу…