Их любимая злодейка

Я дёрнула за ниточку ментальной связи, и Кхалэ мгновенно откликнулась на мысленный зов, а спустя секунду вошла в комнату, будто всё это время караулила под дверью. 

И сразу же попыталась обшарить моё сознание — узнать, о чём мы без неё говорили.

— Я не буду пить эту гадость, — заявила она, кивнув на пузырёк с зелёной жидкостью в руках альбиноски.

— Невиновным скрывать нечего, — улыбнулась Верховная, и питон на её плечах угрожающе зашипел.

На лице Кхалэ отразилась внутренняя борьба.

— Миалэ, не верь ей. Я не…

— Не убивала меня?

Ведьма запнулась. Верховная оказалась перед её лицом и подула над открытым фиалом с сывороткой правды. Зелёная жидкость превратилась в дым, который Кхалэ нечаянно вдохнула.

— Теперь ты не сможешь солгать, не сможешь пошевелиться. Более того, ближайшие два часа единственными словами, доступными тебе, станут «да» или «нет».

В отчаянии Кхалэ округлила глаза. Замычала, пытаясь что-то сказать, но губы  срослись и не размыкались до тех пор, пока Верховная не задала первый вопрос.

— Ведьмам Цетрина нужен сюзерит?

— Нет, — ответила советница, зажмурившись, как от боли.

— Видите, — повернулась ко мне альбиноска, — это очередная ложь, которую она вам скармливала. На Цетрине сюзерита полно.

Она снова обратилась к Кхалэ:

 — Всё, чего мы хотим, — это спастись от зла?

— Да.

Кхалэ попыталась что-то добавить, но не вышло: губы сжались, будто приклеенные.

— Пророчество правдиво?

— Да.

Альбиноска взглянула на меня многозначительно, будто укорив: «А вы не верили».

Кхалэ замычала сквозь сомкнутые губы.

— Кто убил Мхил Дракар? Ты?

Кулаком под дых меня ударило очередное «да».

Сомнений не осталось. Как и пути назад.

Маски были сняты, мосты сожжены. Марионетка должна была вернуть себе власть, пока кукловод не уничтожил бесполезную неуправляемую игрушку. И не осталось иного выбора, кроме как довериться незнакомке, которую всё это время я считала врагом.

— Вы правда поможете мне вернуть магию? — спросила я, шагая за Верховной ведьмой Цетрина к вратам телепорта. Сейчас только это место в замке было открыто для перемещений.

— Память, — ответила альбиноска.

Что ж, с памятью должны были вернуться и колдовские способности. С ними я обрету могущество, отправлю вселенское зло в нокаут и займу законное место на троне. Правильно?

От свалившихся новостей меня немного потряхивало. Предательство Кхалэ, пророчество настолько выбили меня из колеи, что я совсем забыла про мужей. Наверное, их следовало взять с собой, но я подумала об этом слишком поздно.

Глава 51

Сивер

Из-за завязавшегося спора они пропустили момент, когда Миалэ скрылась из тронного зала — покинула его с Верховной ведьмой Цетрина. Всё это время они прятались за боковой дверью, а жена вышла через центральную.

Это эльф! Он во всём виноват — бесил его одним своим видом. Слово за слово — и они сцепились языками, а когда запас раздражения иссяк, обнаружили, что за дверью — мёртвая тишина. Ни шагов, ни звука разговора. Подождав минуту, они ворвались внутрь.

Кхалэ стояла посреди зала, неподвижная, как державшие потолок колонны. Только веки опускались, когда она моргала, и подрагивали сжатые губы.

— Что случилось? Где Миалэ?

В глазах заколдованной ведьмы отразилась боль, и слова стали не нужны.

— Куда они пошли? К главному телепорту?

Кхалэ моргнула, что, вероятно, означало «да».

Паника заметалась за рёбрами, но Сивер не позволил ей вырваться наружу. Не позволил себе впасть в отчаяние. С огромным трудом отогнал страшные мысли. Попытался сосредоточиться на цели. Ведьмы слишком сильны, чтобы противостоять им открыто. Нужен план. И хороший. А ещё — ясный ум и холодная голова. 

Легко сказать! В висках так и билось навязчивое: «Миалэ у них! Она у них! Ты виноват. Упустил. Не защитил. Не справился. Бежать за ней. Скорее!»

И он бы побежал — сейчас, немедленно — но...

— Над Цетрином есть защита? — спросил эльф. — Можно проникнуть туда незаметно?

— Да, — губы Кхалэ разомкнулись и снова сжались.

— Ты можешь говорить! Как обойти охранные чары? Они только над замком или вокруг всей планеты?

От страха за жену у остроухого тряслись руки, но надо было отдать ему должное: вопросы он задавал правильные. Только Кхалэ не отвечала.

— Почему ты молчишь? — закипел Сивер. 

Он знал, что главный телепорт в замке работал на сюзерите, как и городская сеть порталов, которой пользовались обычные харонцы, не обладающие магическими способностями. Оставалось набрать на табло нужные координаты. Последние введённые сохранялись автоматически, поэтому мужья могли прямо сейчас последовать за  Миалэ в Цетрин. И Сивер едва удержался от этого безрассудства — броситься в логово ведьм без плана, не представляя, что их ждёт по ту сторону врат. Охранные чары могли выбросить незваных гостей обратно в Харон, а могли и убить, поджарить заживо. Всё зависело от того, как эти чары были настроены. Но Кхалэ родилась в Цетрине и, похоже, знала способ проникнуть на планету или даже в сам замок, не обнаружив себя при этом.

— Ты можешь отвечать только «да» или «нет»? — догадался Сивер. — Это сыворотка правды? Наподобие той, что мы иногда применяем на допросах?

— Да.