ИКРА (СИ)

Мы преодолевали барханы цвета ацтекского золота и вскоре спустились вниз на уходящую к горизонту улицу, поднимающуюся в гору. Песок не засыпал её. Лишь индиговые лужи разливались по асфальту. Мы долго шли в гору по ней, но, увидев на бетонной стене нарисованный пурпурной краской перевёрнутый крест, свернули во двор. Там оказался ничем не примечательный тупик с сетчатым забором. Профит вскинул указательный палец. Я поднял голову. Погнутая пожарная лестница вела вверх.

— Ты уверен? — спросил я, не имея никакого желания лезть ввысь. С детства не слишком-то люблю высоту.

Он кивнул. Я ухватился, подтянулся, забравшись на первую перекладину.

— Ты… — посмотрев на Профита, стоящего внизу, я отчего-то понял, что дальше он не пойдёт со мной. Это не его война. Я не знал, куда иду и что будет со мной, но уже сейчас испытал ноющую тоску по этому существу в чёрном свитере с синими полосками.

— Мне нельзя… — печально проговорил он.

Но я уже знал это.

— Я вернусь, — уверенно сказал я, сильнее сжав руками ржавую перекладину.

Я поднимался вверх. Долго. Бесконечно долго. Мне уже начало казаться, что в реальном мире сменилось несколько поколений, а я всё лезу ввысь. Край крыши неожиданно вырос перед моим носом. Ступив на плоскую поверхность, местами покрытую вездесущими лужами, я посмотрел вниз, но как ни вглядывался, земли не разглядел. Оглядев крышу, которая по размеру походила на гигантскую парковку, заметил далёкую фигуру. Она ожидала меня, обдуваемая песчаным суховеем. Твёрдым шагом я направился к ней.

Фигура, не дожидаясь моего приближения, тоже пошла мне навстречу. Она делала уверенные быстрые шаги. В такт, в ритм, нога в ногу с моими.

— Ты Вый? — крикнул я. Песчаный ветер словно проглатывал звуки.

Остановившись напротив, фигура откинула капюшон пурпурного плаща… Это… это был я!

— Удивлён? — спросил Он, лукаво подняв бровь.

— Это не твоё лицо, — проговорил я, выдавливая каждое слово.

— Как и не твоё, — язвил Он. — Так чьё же оно? Ты ворвался в мой мир, посеял смуту. Все кричат: «Мессия пришёл!» — Он театрально развёл руки в стороны. — Поубивал моих подопечных. Возгордился собой… не так ли? Нравится? — хитро улыбаясь уголком рта, Он ожидал от меня чего-то.

— Зачем я тебе? Зачем метка?

В этот миг шея зачесалась, покалывая, напоминая о перевёрнутом кресте.

— Я скажу тебе, но потом… если будет «потом». Не начинай, если не уверен, что готов дойти до конца. Кое-кто ещё хочет свести счёты с тобой. — Он рассмеялся и отступил назад в непроглядное облако золотистой пыли.

Как только пола плаща Выя скрылась в пылевой завесе, ко мне вышло нечто уродливое, кособокое, скрюченное, кифозно-скалиозное, на двух тонких длинных ногах держалось обнажённое женское тело с проступающими рёбрами, три пары костистых длинных рук, тонкая шея, оканчивающаяся головой в форме разностороннего треугольника, пара неодинаковых глаз под углом в сорок пять градусов. Ассиметричное лицо, искажённое… Я искал в мыслях, чем же оно может быть искажено, и вдруг осознал.

— Зависть… — процедил я себе под нос.

— Не могу понять… твоя к нему или его к тебе, — хихикнула она, прихрамывая и надвигаясь.

Она долила масла в огонь, разожжённый Выем. Я готов был порубить всех местных уродов на куски. Но начать сегодня стоило с неё.

— Мой крестовый поход ещё не окончен! — заорал я.