ИКРА (СИ)

Лапы зверя обвисли, голова его безвольно опала на ободранную грудь, наполовину торчащую из спины незнакомки. Женщина молниеносно повернулась на 180 градусов, обратив старое морщинистое лицо, полное ненависти, на меня.

— Какого чёрта?! — истерично заорала она.

Нет, она совсем не молода, как казалось сначала, напоминала, скорее, высушенную мумию с очерченными татуажем бровями и нарисованными глазами.

— Кто ты такой, чтобы говорить с моей шубой? —завопила она, замахиваясь на меня лакированной сумочкой из кожи крокодила. Я ловко отскочил в сторону, начиная обрастать решимостью.

— Снимай шубу, алчная страшила! — рассмеялся я, глядя, как она потрясает обвислым подбородком.

— Ни за что! Шуба — мой статус! Знаешь, как сложно в наши времена держать статус, щенок? Содрать бы с тебя шкуру и обить ею мой диван! Но такого дохляка не хватит и на табуретку!

Искусственные нейлоновые волосы выбились из-под шляпки, дамочка махала руками, пытаясь достать меня крокодиловой сумкой.

— Знаешь, чего мне стоила эта шуба? Я до сих пор выплачиваю кредит душами невинных девственников!

Она неожиданно остановилась и протянула старческую морщинистую длань к моему плечу.

— …Девственников… — прошелестела алчная старуха, коснувшись меня пальцами.

— НО ТЫ НЕ ДЕВСТВЕННИК!!! — заорала она, оттолкнув меня.

Рука её удлинилась, как удлинились и ногти на её узловатой кисти, растущие прямо на глазах. Резким движением она вонзила всю пятерню в моё левое плечо. Ногти острыми лезвиями прошли насквозь. Чувство острой боли потонуло в непреодолимой жажде справедливого возмездия. Я ощутил значимость поступка, совершаемого мною здесь и сейчас. Ноги мои легко оторвались от земли, сузились глаза, напряглось лицо. Уверенность и сила магическими потоками окутывали меня. Правая рука нащупала шероховатое древко. Неизвестно откуда в моей руке оказался отцовский топор, стоящий в кладовке многие годы. Его древко я узнаю с закрытыми глазами.

— НЕ ДЕВСТВЕННИК! — крикнул я, и голос мой понёсся вперёд, яростно отшвырнув старуху.

Рука сама метнула топор…

Люди-многоножки на дикой скорости семенили мимо серыми призраками как ни в чём не бывало. Топор, медленно вращаясь, летел к обезумевшей цели, лицо которой искажалось, меняя эмоции. Она прогибалась, желая уйти от летящего орудия, но позвонки её от долгих веков были уже не столь подвижны. С треском топор вошёл лезвием в её бескровную голову прямо посреди лба. Старуха издала нечеловеческий свист, открыв рот так, словно красила его перед зеркалом. Стоя на коленях с горящими глазами уставившись на меня, она прохрипела:

— Кто ты такой? Мы этого так не оставим…

Шипя и конвульсивно содрогаясь, она выгнулась и спиной повалилась на асфальт. Нейлоновые жёлтые волосы веером рассыпались по поверхности тротуара. Искусственная женщина, так любившая всё натуральное, была мертва.

— Ты отомщён… — проговорил я, подойдя, и запахнул шубу на лежащем теле.

Шуба вздрогнула от прикосновения, изогнулась и, повернув ко мне ободранную голову животного, проговорила:

— Спаситель… ты пришёл…

Отталкиваясь мягкими лапами, сделав несколько кругов вокруг меня, шуба стала подниматься по воздуху и скрылась в неестественно высоком московском небе. Крокодиловая сумка тоже исчезла. Я перевёл дыхание, видя, как кайман устремился прочь, оставляя следы между зелёными сугробами.

Топор плотно засел в черепе старухи, он не поддавался. Левой рукой помочь себе я так и не смог. Кровь пропитала куртку. Упёршись грязным ботинком в грудь поверженной старухи, я с силой выдернул топор из башки. В этот миг кости старухи развалились в труху, и на мостовой осталась лежать пустая морщинистая оболочка, тающая в противогололёдных реагентах.

Я, не оборачиваясь, шёл прочь, небо вновь привычно просветлело и посерело. Осмотрев плечо, я, к удивлению, подметил, что крови нет. Несмотря на тянущую боль в руке, я дошёл до магазина, набрал продуктов по списку на промасленной бумажонке. Долго стоял на кассе и, шурша целлофановыми пакетами, побрёл домой под усилившимся снегопадом. Впереди на огромном стенде над головой виднелась надпись: «Животные — не одежда! Носить меха сегодня стыдно. Так одевались первобытные люди, но у них не было выбора».

========== Семь.II ==========

Ноющее плечо и работающий телевизор вперемешку с голосами, доносящимися из-за межкомнатной двери, не помешали мне впасть в дрёму. Мне снился давно умерший дед, лицо которого, как мне казалось, я позабыл. Он был разозлён чем-то. Я хотел поговорить с ним, но каждый раз, когда пытался приблизиться, между нами молниеносно возникало непреодолимое расстояние. Проснулся я от того, что мой полосатый кот запрыгнул на диван и, аккуратно пройдясь по груди, ступая толстыми лапами, ткнулся вибриссами мне в лицо. Проволочные усишки щекотнули меня по коже, я улыбнулся, медленно открывая глаза. Кот настойчиво смотрел на меня, я успел почуять его особое кошачье дыхание, едва уловимое и тёплое.

— Найди Профита…

Незнакомый убаюкивающий голос донёсся до меня. Я не шевелился, глядя в кошачью морду в нескольких сантиметрах от моего лица.