ИКРА (СИ)

Мотор забурчал, и стальная стрела рванулась вперёд. Мы стремительно гнали по чудовищно узким улочкам, едва не цепляя мятые мусорные баки, скользя по индиговым лужам, которые сейчас отражали нелепое пурпурное небо, мы чудом входили в крутые повороты на 90 градусов. Дыхание моё срывалось, когда быстрые потоки влажного воздуха врывались в нос. Я беспомощно, по-рыбьи, открывал рот, понимая, что вот-вот задохнусь. Я уткнулся шлемом в шерстяную спину Анубиса и закрыл глаза, отдаваясь во власть его мастерства и везения. Ехали мы недолго. Анубис сбавил скорость, дав мне возможность отпрянуть от его спины, и заглушил мотор. Я сбросил рогатую маску, отдав её Анубису, и внимательно осмотрелся. Это был ничем непримечательный тёмный проулок, где между домами виднелся проход во двор, заставленный пурпурными мусорными баками. Глухая тишина немного пугала. Лишь оборванные объявления шелестели на стенах при полном штиле. С низкого карниза слетел проснувшийся голубь.

— Пур-пурпур… — проворковал он, поднимаясь в устрашающее небо.

— Нам придётся спуститься в канализацию под её домом, — пояснил Анубис и полез в мотоциклетный ящик. — Змеи обычно живут в канализации недалеко от жилища жертвы.

Анубис добыл из ящика накрытую полотнищем клетку и строго посмотрел на меня.

— Что в ней? Приманка? — бросил догадку я.

— Да. — Он сдёрнул ткань.

В клетке зашипел небольшой чёрный зверёк. Ниппер. Я видел похожего на улице. Сейчас я заметил, что он скорее напоминает лемура, нежели крысу или кошку.

— Ниппер? — спросил я.

— Это мой домашний питомец. — Пояснил Анубис и, предупреждая дальнейшие расспросы, добавил: — Будем приманивать им голодного змея. Если в течение суток кормить ниппера сушёным имбирём, который нипперы очень любят, кстати, то они начинают пахнуть, как самка-девственница.

Про себя я тут же подметил, что животное, пожалуй, доминирует в моём искусном друге, когда он назвал человеческую особь «самкой», но ничто человеческое ему было не чуждо. Он протянул мохнатую руку-лапу к клетке, а ниппер открыл свою многоуровневую игольчатую пасть и высунул длинный тонкий язычок, лизнув лапищу хозяина. Я качнул головой, удивляясь умильной картине.

— Ему не грозит опасность? — поинтересовался я.

— Нет, — Анубис уверенно растянул брыли в подобии улыбки, — я же не оставлю его совсем одного со змеем-переростком.

Анубис сунул клетку с ниппером подмышку и прошёл сквозь щель между домами в небольшой квадратный двор, заваленный мусором. Кособокие баки корчились от обратной перспективы, мелкий мусор парил в воздухе, а железные трубы, из которых капала на асфальт индиговая вязкая жидкость, содрогались глухим звоном при каждом нашем шаге.

— Вот этот, — сказал Анубис, поставив клетку с ниппером на асфальт, и наклонился к водосточному люку. — Помоги.

Я согнулся, просунув кончики пальцев в щель между люком и асфальтом, и потянул. Люк был тяжёлый. Вдвоём мы еле-еле сдвинули его в сторону. Анубис стряхнул с шерстяного лба выступивший пот и по-собачьи высунул язык, пытаясь отдышаться. Первым в круглое отверстие, из которого проникал желтовато-зелёный холодный свет, спустился Анубис. Я сел на край, свесив ноги вниз и, прицелившись, спрыгнул. Здесь пахло закисшими фруктами. Длинные кишки труб уходили во все стороны. По стенам тянулись длинными лентами трубы поуже. Я, скорее, ожидал кромешной темноты, луж по колено и гор дерьма вперемешку с кишащими крысами-мутантами, но здесь было почти уютно. Разве что лампы по периметру широкой трубы давали холодный гнилостный свет и беспрерывно пощёлкивали, мигая.

— Дискотечно… — попытался пошутить я.

Анубис зажал подмышкой своего приятеля в клетке и достал из сумки на ремне потёртую мятую карту. Она с шорохом раскрылась в его лапах, поразив меня сложнейшим орнаментом переплетений чертежа. Я непроизвольно присвистнул.

— Дойдём до точки, которую я отметил, и оставим ниппера там. — Пояснил Анубис.

Я старался идти тише, без разговоров, без шуршаний. Чётко двигался прямо по следам Анубиса, дыша ему в спину. Я настолько увлёкся этим планомерным и ровным вышагиванием, что почти забыл о сути нашего движения. Когда он резко остановился, я едва не впечатался в его массивное рослое тело.

— Тсс, — недовольно оскалился он, поведя острыми купированными ушами.

Знаками, какими в боевиках обычно общаются спецназовцы на заданиях, он дал понять мне, чтобы я оставался на месте. Сам же, сгруппировавшись, он прокрался вперёд и скрылся за угол. Я ждал. Через минуту ожидания я стал подумывать, что никогда не выберусь из канализации, даже имей я его карту. А уж если он решит меня здесь бросить, я, возможно, не умру, но превращусь во «французского мерда» («р» — утрированно картавое). Я ещё раз повторил про себя слово «мерд», прочувствовав его, представляя, как низко бы я пал, выживая в катакомбах.

— Дерьмовая жизнь, — раздался сзади меня голос. Это был Анубис. — Дерьмовое занятие — примерять на себя подобные роли.

— Ты… читаешь мысли? — смутился я.

— Нет. Всё написано у тебя на лице, — усмехнулся он. — Я оставил ниппера недалеко. Теперь будем наблюдать.