Икс. Место последнее

Он и папа снова бежали рядом. Об этом Линус мечтал с тех пор, как у него появилась банка с черной субстанцией, и даже дольше. Возможно, он об этом мечтал с момента папиной трагедии, но не мог это сформулировать, пока не появилась возможность воплотить мечту. Но теперь они здесь. И они бегут. Близко. Так близко. В какой-то момент на горизонте показался старый белый кемпер. Все ближе и ближе. Папа побежал прямо к нему.

– Нет! – крикнул Линус. – Не туда!

– Почему? – спросил папа. – Там люди.

Рядом с кемпером стояли двое мужчин за пятьдесят, похожие на фермеров. Прикрыв глаза руками от яркого небесного света, они смотрели на Линуса и его папу.

Это Леннарт и Улоф. Они хорошие. Иногда я их навещаю.

Не успел Линус рассмотреть их лучше, как произошло то, чего он боялся. На поле возник черный тигр и преградил путь к кемперу. Опустив голову, он наблюдал за тем, как приближаются Линус и папа.

– Нет, папа! – закричал Линус. – Нет!

Папу настолько поглотила мощь собственных движений, что он ничего не слышал. Линус подпрыгнул вверх и в сторону, выпустил когти и впился папе в бок, так что тот взвыл от боли и затормозил.

– Что ты делаешь? – Папа недоверчиво посмотрел на свой левый бок, по которому из четырех царапин сочилась кровь. Линус не сводил глаз с тигра. Их отделяли чуть больше десяти метров, и теперь тигр встал и направился к ним. Линус физически ощущал исходящую от него не человеческую и не животную силу.

– Назад, – прошипел Линус. – Папа, черт возьми, назад.

Похоже, папа тоже осознал степень приближающейся опасности. Он посмотрел на тигра, повернулся в сторону и под прямым углом поскакал к линии, вдоль которой они бежали. Линус двинулся следом, оглядываясь назад. Тигр снова уселся на землю. Вяло облизываясь, он будто бы говорил: в другой раз, малыш гепард. В другой раз.

Пот пеной стекал по папиному телу и смешивался с кровью, ручейки которой от встречного ветра извивались почти горизонтально.

– Что это было? – запыхавшись, спросил папа.

– Понятия не имею, – ответил Линус. – Но точно ничего хорошего.

Они все бежали, но тигр не шел у Линуса из головы, и насладиться бегом он не мог. Он знал, что тигр может свободно перемещаться по полю и появляться в любом месте. Он так часто оглядывался назад и по сторонам, что заметил на горизонте кромку мрака только в тот момент, когда она стала похожа на стену.

Они двигались на такой большой скорости, что прошло совсем немного времени, прежде чем стена закрыла собой значительную часть неба и простерлась влево и вправо, насколько хватало глаз. Одновременно начало происходить и кое-что другое. Покалывание в мышцах и костях, похожее на то, что он почувствовал, засунув ложку в черную субстанцию, словно угольная кислота медленно вышла из организма и размыла контуры тела. Он понял.

Мы возвращаемся.

– Ты это чувствуешь? – спросил Линус папу.

– Да, – ответил он и показал головой на стену. – Что это?

– Мрак, – сказал Линус. – Оттуда не выбраться. Там остаются навсегда.

Не успел Линус договорить, как папа ускорился, и Линус сам услышал, что только что сказал. Над ними нависала и закрывала небо стена мрака, а угольной кислоты в крови Линуса становилось все меньше.

– Нет, папа! – закричал он. – Это только мрак, ничто!

– Спасибо, – сказал папа не поворачивая головы. – Спасибо, что привел меня сюда.

Линус собрал все силы, какие смог, оттолкнулся и прыгнул вперед. Он приземлился на спину папе и вонзил в нее когти, чтобы не упасть. Под его лапами работали папины мышцы, словно клубок яростных змей, на нос Линусу капал пот. На него с бешеной скоростью надвигался мрак. Папа отряхнулся, чтобы сбросить его, и Линус заскользил по слизкой коже.

– Папа, папа! – кричал Линус. Затем все покрыл мрак. Линус спрыгнул назад, приземлился на траву в пяти метрах от границы с мраком и увидел, как папино черное тело поглотил еще более черный мрак. Угольная кислота превратилась в колючий лед.

Было так нестерпимо больно, что Линус откинул голову назад и завопил, завыл от боли, отчаяния и растерянности. Мир вокруг него растворялся. Его тело стало единым целым со льдом, его смыло ледяной волной. Тело крушилось и дробилось, суставы растягивались и видоизменялись. Его ломало. Он кричал.

4

Тело тряслось и дергалось, словно через него пропустили электрический разряд. Суставы и сухожилия болели, как в тот раз, когда его подвесили на крюк. Но сейчас боль постепенно стихала, и он почувствовал, как что-то царапает его лицо и руки.

Линус лежал в кустах. Не в колючем кустарнике, но все же здесь хватало острых веток, чтобы в моменты, когда сотрясалось тело, задеть их и расцарапать кожу. Он обхватил себя руками и выкатился оттуда.

Кусты находились в нескольких метрах от берега, рядом с которым двигались одинокие маленькие льдины. Он понятия не имел, где находится. Взглянул на поверхность воды и подумал, как же ему повезло, что он не оказался там. Хотя там, где сейчас вода, в другом месте был мрак.

Папа!