Икс. Место последнее

– Усек. Сообщение за полчаса. О’кей.

Линусу не понравилось внезапное спокойствие, снизошедшее на Матти: в нем было что-то от тишины, которая возникает в следующее мгновение после того, как пистолет снимают с предохранителя, в момент ожидания выстрела. Желая снова поставить пистолет на предохранитель, Линус сказал:

– Ты сечешь, какое бабло это означает для нас? Что мы сможем себе позволить? Все, о чем мы говорили. Только по-настоящему.

Линус сознательно использовал «нас» и «мы», это растопило холод во взгляде Матти, и он кивнул:

– Это я тоже усек.

– Надо только держать позиции. Пройдет несколько дней, прежде чем мы сможем начать толкать товар, а у тебя ведь тоже есть клиенты, которые уже сами не свои?

– Думаешь?

Линус взял стул, специально оставленный для этой цели, и поставил его под трубой с горячей водой, в изоляции которой вырезал небольшое окошко. Залез на стул, пошарил рукой и с облегчением обнаружил, что Кассандра выполнила свою задачу. Десять пакетиков по грамму и двадцать по полграмма. Отвернувшись от Матти, он взвесил один пакетик в руке. Вроде нормально.

Он отдал Матти половину пакетиков:

– Мысли стратегически, о’кей? Начни с самых нетерпеливых, продолжи…

– Я усек, – перебил Матти.

– Блин, как ты сегодня все сечешь, – ответил Линус. – И намекни, что все на мази, чтобы они не переметнулись к конкурентам.

– Уже сделано.

Матти отвечал так, как должен был, но все равно казалось, что что-то не так. Линус знал, что руководство – одинокое занятие, требующее определенной дистанции, но сейчас расстояние как будто стало слишком большим. И, учитывая то, чем им предстояло заниматься, долго так продолжаться не сможет.

– Это архисложная задача, – сказал Линус и тепло посмотрел на Матти. – Но вместе мы все сделаем. До сих пор справлялись, справимся и сейчас. – Линус проглотил гордость и протянул правую руку, растопырив пальцы. – Лапу?

Матти взглянул на него, на его руку. Затем улыбнулся, может, иронически, а может, искренне, и протянул руку в ответ:

– Лапу.

Когда Линус вышел из подвала, казалось, все в порядке. Ему не требовалась ни любовь, ни даже одобрение Матти, но надо было знать, что он верен. Товар, который они должны принять, дела, в которых они замешаны, – они не просто взяли на себя многое, а взвалили столько, что едва могли унести. И именно поэтому Линуса распирало от воодушевления. Ничто так его не мотивировало, как чьи-нибудь слова, что он не сможет, что ничего не выйдет. Если только речь не о чтении, он сделает все, чтобы найти способ. Так будет и сейчас.

Шел двенадцатый час, но он был полон энергии и совершенно не хотел спать. Полночи уйдет на то, чтобы утихомирить нетерпеливых клиентов. Линус сжал пакетики в кармане куртки. Будет здорово в последний раз заняться доставкой. После завтрашнего вечера все изменится, и продажей нарикам займутся другие. Он просмотрел сообщения, составил список тех, с кем встретится в первую очередь, написал им и тут же получил ответы.

Когда Линус вышел во двор и убедился, что поблизости нет полиции, он взглянул на окно своей квартиры. Там горел свет, оно выглядело так же, как и всегда, нормально, хотя понятно, что ничего нормального там быть не могло. Он не хотел знать. Больше это не его проблема.

Томми

1

– Он пропал, Томми! Пропал!

Томми не успел встать из-за письменного стола, когда зазвонил телефон и на другом конце провода послышался истеричный голос Бетти. Томми помассировал виски и спросил:

– Кто пропал? Линус? Он же…

– Нет, Йоран! Это Йоран пропал!

Томми посмотрел на Хагге, который все еще сидел на полу под стулом, словно вопрошая: ну, что я говорил?

– Йоран? – спросил Томми. – Он же не может…

Бетти перебила его, издав звук, который мог означать что угодно. Наконец ей удалось выдавить из себя:

– Я была в букмекерской конторе. Когда пришла домой… Йорана не было.

– Ты хочешь сказать, что кто-то увез его на…

– Нет, Томми! Коляска здесь!

– Что?

– Инвалидная коляска здесь! Только… пряжки, подушки, след от… он пропал

, Томми! Он…

Бетти говорила без остановки, словно пыталась не рассказать что-то, а скорее заговорить пустоту, нарушить тишину, царящую в квартире. Томми опустил телефон. Что же это напоминает?

Все трубки и баллоны лежали на койке. Но от мужика не осталось и следа.

Исчезновение Петера Химмельстранда из больницы в Худдинге в девяносто девятом. И он по большому счету не мог двигаться, а поблизости был Икс, Экис, Стена.

Ты его видел. Он хочет видеть тебя.

Какое отношение к этому мог иметь папа Линуса? Это наказание? Предупреждение? Это казалось притянутым за уши.

– Кто-то мог его унести? – спросил Томми.

– Я не знаю! – кричала Бетти. – Ничего не знаю! Он пропал, Томми!

– Ладно, приеду, как только смогу.