Ильф и Петров

Или еще – знаменитые обобщения Штирлица, которые он делал. Он же занят постоянно очень напряженной интеллектуальной работой. Вот он выглядывает в окно. «Штирлиц увидел, как какие-то люди с лыжными палками в лыжных шапочках и с лыжами на плечах шли в сторону швейцарских Альп. “Лыжники!“ –догадался Штирлиц». Капитан Очевидность. Я уж не говорю о том, как «Плейшнер пятый раз прыгал с пятого этажа, но яд все не действовал».

Этот замечательный языковой эксперимент породил в результате текст, который отчасти заменил нам третий роман о Бендере. Я говорю о романе Асса и Бегемотова «Как размножаются ежики». Это опять два соавтора, опять два человека, которые тогда еще студентами-третьекурсниками просто за пивом написали гениальную пародию о Штирлице, начинающуюся знаменитыми словами: «За окном шел снег и рота красноармейцев».

Роман «Как размножаются ежики» – это история похождений Штирлица, написанная типично ильфо-петровским языком, ильфо-петровской парой: они точно так же писали, если одна фраза приходила в голову двоим, они немедленно ее вычеркивали. И там есть по крайней мере две великих остроты, которые ушли в анекдоты и которые этих авторов обессмертили. Первая – когда Штирлиц вошел в туалет и увидел на стене надпись «Штирлиц – шпион». Он аккуратно стер «шпион» и написал «разведчик». И вторая, не менее классическая: «А ведь Вы – антисемит, Штирлиц, – сказал Мюллер. – Вы евреев не любите». – «Я – интернационалист, – отвечал Штирлиц, – я никого не люблю». (смех в зале) Вот это чистый Бендер.

Что роднит Штирлица с Бендером? Неотразимая мужская привлекательность. Потрясающие способности ко всему. Неоднократно воскресал из мертвых. И, самое главное, где он оказался в финале своей карьеры? В Латинской Америке. Штирлиц попал в Бразилию, понимаете? Мечта Бендера о Рио-де-Жанейро исполнилась! Вообще, «Экспансия-2», «Экспансия-3» – это уже просто читать невозможно. Но тем не менее мечта Штирлица сбылась. И мечта Бендера, получается, сбылась. Он попал туда, где все в белых штанах.

Третий роман Ильфа и Петрова – это история о разведчике. Потому что, как гениально сформулировал Пелевин, Штирлиц – это главный герой советской интеллигенции, которая всегда ходила в белом свитере под черной униформой эсэсовца, которая всегда думала одно, говорила другое, а делала третье. Вот это абсолютно точная формула разведчика. За это мы и полюбили разведчиков.

Собственно, у Бендера, кроме разведки, другого будущего и не было. Потому что оставаться здесь ему нельзя, а убивать такого героя жалко. И единственное, что он может сделать, – это стать вечным мостом между мирами: сначала нашим человеком в Берлине, а потом нашим человеком в Рио-де-Жанейро.

Остается последний вопрос: будет ли когда-нибудь дописана трилогия? Кстати, вот удивительная особенность русских трилогий: как говорил Лосев, особенность натюрмортов петербургской школы в том, что все они не закончены; особенность русских трилогий тоже в том, что, по-лосевски говоря, остается неоконченной еще одна картина. Федин не смог дотянуть свой «Костер» – третью часть трилогии. Чудом дописал трилогию Алексей Толстой, страшно ее испортив. Гоголь не дописал третий том «Мертвых душ», а второй сжег.

В общем, в России очень трудно обстоит дело с третьим томом. Почему? Потому что в первом томе – теза (нормально), во втором – антитеза (трудно, но кое-как), а вот с синтезом большие проблемы. В общем, диалектически третья ступень нам дается труднее всего. Я допускаю, что традиция Ильфа и Петрова, традиция в чем-то страшного, очистительного смеха может к нам вернуться. Но для этого мы сначала должны пройти через всеочищающую катастрофу, когда этика будет упразднена и от всего останется только ирония.

Желаю ли я нам этого? Твердо сказать не могу.

Вопросы

Что вы думаете о безумной на первый взгляд версии английских исследователей, что автор «Двенадцати стульев» на самом деле Булгаков, что есть масса стилистически сходных вещей, хотя бы начало первых двух глав?

Начала очень простые и сходства очень простые. Объясняется это тем, что Булгаков сочинял «Мастера…», искренне пытаясь понравиться тому главному читателю, на которого он рассчитывал. Этот главный читатель должен был, во-первых, узнать элементы дешевых романов Серебряного века, на которых он воспитывался, там масса цитат, из Мережковского особенно; плутовской роман увлекательный, сатирический роман – он хотел достучаться до читателя со средним вкусом.