Илья Николаевич Ульянов

«Существование учительских семинарий, по моему мнению, неразрывно связано с существованием начальных училищ, если только последним предполагается дать прочную и плодотворную организацию, — писал он. — В самом деле, можно ли утверждать, что начальное обучение, понимаемое даже в скромных размерах сознательной грамотности, не нуждается в преподавателях, специально подготовленных к своему делу? Полагаем, нельзя, и даже самый вопрос пора считать общим местом, оспаривать которое значит утверждать, что будущему врачу нет нужды изучать медицину, садовнику — садоводство и т. п.».

Заявив, что считает вопрос о существовании учительских семинарий бесспорным, Илья Николаевич заметил, что выпускники Порецкой семинарии по уровню своей подготовки и результатам практической работы стоят выше прочих учителей. «Дорого также и то, — говорилось далее в „Записке“, — что подготовленные учителя настроены на более или менее возвышенный тон в своих отношениях к школе, и, очевидно, благодаря преимущественно этому настроению, вложенному в них педагогическим учебным заведением, их воспитавшим, они строго относятся к обязанностям и ведут себя прилично званию».

В заключение он обращал внимание на еще одну важную черту своих воспитанников: они считают педагогическую работу главным занятием в жизни, тогда как учителя, не получившие специальной подготовки, часто переходят «на должности, ничего общего с учительством не имеющие, как то: в волостные и удельные писаря, в акциозные надсмотрщики, приказчики, дьячки… Факт этот ясно определяет стремления тех и других, а равно их взгляд на учительское звание и отношение к последнему».

Не местом получения жалованья, не ступенькой в служебной карьере или к личному благополучию, а жизненным предназначением, внутренним долгом считал Илья Николаевич работу в сельской школе, «главным занятием в жизни». И не корысть или практический расчет, а зов души, убеждение должны были, по его мнению, вести учителя в класс. Именно в этом он видел главное достоинство учителя, именно об этом не уставал напоминать подопечным.

Выступления в защиту учительских семинарий вообще и Порецкой в частности были вызваны не только местными нападками. Летом 1882 года небезызвестный деятель Катков писал в своей газете, что в земских школах «задают тон полуграмотные верхогляды, просидевшие после сохи три года в так называемых учительских семинариях и трактующие свысока священника».

Директор народных училищ Ульянов доказывал, что основательность профессиональной подготовки — главное преимущество выпускников семинарий. Его аргументация была во многом созвучна высказываниям известного деятеля народного образования барона Корфа. Ведь он в «Вестнике Европы» тоже писал, что «педагогика не может не составлять главного предмета для учителя», что «ее надо изучать так же тщательно, как бухгалтеру — бухгалтерию, сельскому хозяину — сельское хозяйство, врачу — медицину».

Порецкая семинария, несмотря на все попытки расправиться с ней, продолжала пополнять ряды отлично подготовленных учителей. После выпускных экзаменов, перед отъездом в отдаленные уголки губернии молодых учителей всегда напутствовал директор народных училищ.

«Во время акта Илья Николаевич обратился к нашему выпуску с вопросом — куда мы хотели бы идти работать, — вспоминал учитель А. А. Волков. — Мы, все 22 человека… ответили хором, что в город. Илья Николаевич посмотрел на нас укоризненно и сказал, что этого, во-первых, и сделать невозможно, во-вторых, в городе культурных сил и без нас много. А потом он нам развил перспективу, показал, что мы такое, что ожидает нас в будущем, какое отрадное и великое дело быть учителем: надо стремиться идти в глушь, где тьма. И вот по окончании курса он назначил меня в село Ибреси Алатырского уезда. А я уже туда заранее съездил, увидел, что там ужас один, одни голые стены, ни парт, ни досок, даже шкафа не было. Я пишу Илье Николаевичу, что туда не пойду. Он во время вакации был в Алатыре. Вызвал меня и говорит: „Я знаю, что гаже этой школы мир не создавал, но вы покажите себя, к чему вы готовились, и сумейте сами школу поставить, как школу“».

Чтение — лучшее учение

…Как-то вечером Анна с несколько таинственным видом пригласила родителей в гостиную. Когда все расселись, появился Александр и торжественно положил на стол большую папку, на обложке которой было крупными буквами выведено: «Субботник». Так назвали журнал, который решили выпускать дети. Предстояла коллективная читка первого номера. Затея была предпринята по предложению Александра.

Выпускали журнал «как настоящий» — со всеми разделами и рубриками «толстого» издания. Рассказы, стихи, критические статьи и карикатуры — все оказалось в папке. В роли главного редактора выступал Александр, а критический отдел вела Анна. Подражая Белинскому, она довольно язвительно раскритиковала первый рассказ Володи. Он сосредоточенно и внимательно, не без тени обиды, слушал столь неожиданный для него разбор.