Иллюзия бога

«Неправильный вопрос. – Ари тут же одернула себя. – Могли ли мы сделать выбор, жить ли ему или умереть? Могли ли на краткий миг почувствовать себя богами?»

Когда-то ведь Ариадна сама была богиней и отказалась от этой участи. Сбежала от своей судьбы. Предпочла возродиться смертной девушкой, которая выведет Тесея из лабиринта и поможет ему одолеть Минотавра. Так почему она в итоге снова вернулась к выбору, который может сделать лишь богиня? И теперь этот выбор привел ее сюда.

Снова в лабиринт к Минотавру, только уже без Тесея.

– Мне жаль, – сказала Ари, чувствуя, как по щекам бегут горячие слезы бессилия.

Она оплакивала чудовище, которое никогда не желало ей зла. Его испуганный непонимающий взгляд, когда Тесей занес над ним меч. И снова этот же взгляд – только уже в другой жизни, когда ее нож проткнул его брюхо.

Она оплакивала Тесея, который никогда не был тем героем, которого она себе вообразила и которого в нем видели другие. Он не хотел и не мог сопротивляться судьбе, и несчастья преследовали его по пятам.

Еще она оплакивала себя.

Студентку, которая мечтала о волшебной необычной жизни, полной приключений, а в итоге потеряла Диониса, которым дорожила больше всего. Царевну, которая желала любви и славы героини, помогавшей Тесею, а в итоге осталась брошенной на далеком острове. И богиню, которая так мало помнила о том, кто она.

Почему она забыла о том, что была богиней и стала человеком, критской царевной? Почему выбрала участь смертной? И почему в итоге снова забыла о прошлом и стала студенткой вместе с другими богами? Ее-то Кронос за что так возненавидел? Что-то здесь не складывалось.

– Я тоже ничего не понимаю, – выпалила она. – Мне тоже страшно. Я не знаю, с чего все началось и как все закончится. Это словно затянувшийся сон, от которого невозможно очнуться. Я была богиней, преданной забвению. Потом я стала обманутой смертной царевной. А потом меня сделали одурманенной студенткой, которая не могла очнуться от чар своего плена. Раньше у меня так легко получалось следовать за путеводной нитью. Что же со мной теперь стало?

Она говорила с чудовищем, но обращалась к самой себе.

«В финале ты поступишь правильно, Ариадна, – лукаво говорил ей Гермес в полицейском участке. – У тебя добрая душа».

Теперь же Ари горько усмехнулась его словам. Где она была раньше, ее доброта? И где сейчас ее возможность поступить правильно?

Минотавр отступил. Ушел обратно в темноту, и его шаги затихли где-то вдалеке. Ари снова осталась одна. Она дрожала всем телом, но смогла подняться на ноги. Ей все еще было страшно. Оставалось только встретить свой страх и принять его.

Ари брела в темноте и думала о том, что втолковывала Минотавру. То, чего она сама не могла понять до конца.

«Когда я еще была критской царевной, я часто видела сны, – размышляла она. – О богине, которая была словно бушующее море: ни у кого не было власти над ней. Она мыслилась как сама судьба и Великая мать. Неужели она когда-то была мной? Неужели я когда-то была ей?»

Это казалось ужасно нелепым.

Ей на ум пришло еще одно воспоминание, более новое. Может, месяц назад? Здание факультета филологии, просторная лекционная аудитория, напоминающая концертный зал. Ряды длинных столов из темного дерева ярусами спускались вниз, к профессорской кафедре.

Госпожа Уродливый Пиджак пребывала в особенно дурном настроении и надрывалась в микрофон:

– …возникло задолго до греческой цивилизации! В начале пятидесятых годов ученые расшифровали самое позднее крито-микенское письмо – линейное письмо Б… Ариадна, опять опаздываете! Прикройте поплотнее дверь, пожалуйста… Из текстов, написанных этим письмом, мы знаем о существовании Великой Богини. Она почиталась и на Крите, и в Микенах владычицей судьбы. Мы даже знаем ее имя: Ариадни, то есть «святая». Ее также именовали Диктина. Этимологически это имя выводилось из слова «диктум» – «охотничья сеть» и из «дики» – «правда», «истина». То есть повелительница, хранительница и обладательница правды. И, разумеется, охотница, ловчая, следопытка, если угодно. Та, которая указывает путь другим и кто идет туда, куда другие не смеют… Аполлон, вы так увлеченно беседуете со своим другом, может, хотите что-то сказать? Нет? Что ж, с вашего позволения, я продолжу. – Она откашлялась и обвела свирепым взглядом аудиторию. – Есть и другое изображение, связанное с Великой Богиней, – некое мужское существо. Исследователи назвали его «царь-жрец». Сохранилось изображение, где на спину царя-жреца наброшена леопардовая шкура, а его жезл увит виноградом. По обе стороны от него лежат львы. Вероятно, это умирающий и воскресающий бог…

В тот день будто какая-то магия ограждала уши Ари от лекции. Она не слышала преподавательницу. Смешно сказать: они жили в окружении античных статуй, но никто из Двенадцати не догадался, что эти статуи изображают их же! От этого удивительного открытия Ари едва не споткнулась и тут же рассмеялась. Какому странному и безумному заклятию они подверглись!