Иллюзия бога

– Тартар коварен. Чудовища могут принимать самые разные облики…

– Что, настолько не хотите узнать, кто ее убил?

Тишина со всех сторон.

Зевс нахмурился.

– Ты нас сейчас в чем-то обвиняешь?

Риторический вопрос, смысл которого она могла без труда прочесть даже в его неизменно соблазнительных теплых глазах: «Ты не осмелишься бросить этот вызов нам в лицо».

Зрение застилала красная дымка. Почему, почему все так реагируют? «Потому что они тоже видели Семелу, – ответила Ари самой себе. – Может, не так явно, как я. Может, просто почувствовали что-то. Но все предпочли замять ситуацию. Опять. В точности как в ночь ее смерти».

Потому что Семела была не настолько пьяна, чтобы случайно упасть с той лестницы. И при падении с такой незначительной высоты ей бы не проломило череп.

Потому что все предпочли согласиться с версией полицейских, которым было плевать.

Потому что пришел черед раскаянию, к которому никто из Двенадцати не был готов.

Потому что если это действительно было убийство, то один из людей, с которыми Ари улыбалась и шутила, ходила вместе на лекции и на вечеринки, – преступник.

Да, Ари не оправдывала себя. Она помнила, что сама решила лишний раз не выступать, ведь своя шкура дороже, а на ней уже висело обвинение в убийстве. Слабый отзвук совести она заглушила, едва услышав, что даже Дионис, близкий друг погибшей, согласился с теорией о суициде. В конце концов, какое ей дело до девушки, которую она видела раз в жизни?

– О каком убийстве речь? Это самоубийство! У тебя что, провалы в памяти? – Голос Аполлона прозвучал неожиданно угрожающе. В его глазах полыхнула ярость, и живот у Ари скрутило так, что стало трудно дышать.

– Не лезь к ней. – Артемида осадила брата, но вяло. Неохотно.

Аполлон отшвырнул мантию, потупившись.

– Просто хочу прояснить ситуацию. Чтобы не было недопониманий. Разве не все мы этого хотим?

– Ну, лично я хотела бы сидеть в темной комнате в огромном свитере с книжкой на коленях, пока гроза бушует за окном, огонь трещит в камине, а я чувствую, что окружена теплом и любовью, неужели я так много прошу… – протянула Дита, почти нежно окидывая взглядом комнату. Накалившаяся ситуация, казалось, совершенно не трогала ее.

– Как хорошо, что в наш суровый век не вымерли еще романтичные натуры, – хмыкнул Гермес.

– Все надеешься, что циники вроде тебя перевесят любителей мыльных опер вроде меня?

– Грубиянка, – ахнул парень. – Это я-то циник? Я мечтатель, каких поискать! Сорвался бы я на выходные на другой континент, не будь романтичным и непосредственным, а?

– Ты просто охотник за новыми впечатлениями, – игриво подмигнула Дита. – Это не одно и то же. Но могла бы преподать тебе парочку частных уроков по непосредственности…

– Голова пуста, ни одной приличной мысли…

– Эй! – Ари щелкнула пальцами, привлекая их внимание. – Серьезно, это все, что вы можете сказать? У вас тут ритуал сорван!

Умом она понимала, что попытки воззвать к их здравомыслию бесполезны. Здесь нужна была буря, которая перевернула бы это место вверх дном. Которая припугнула бы их. Гром, ветер, пепел. Что-нибудь, чтобы сокрушить эти стены, эту их привычную защищенность.

– И это, безусловно, ужасно, – строго сказал Зевс, и на секунду Ари поверила, что он-то все тут исправит. И тут же удивилась своей наивности. – Я непременно разберусь с этим.

Прежде, чем кто-то успел ответить, Арес резко дернулся, вцепившись в Адониса.

– А может, этот идиот сделал что-то не так? – Его перекосило от гнева, ноздри раздувались. – От наблюдателя многое зависит!

Ари не знала, что произошло между этими двумя, и знать не хотела.

– Можно я уже, пожалуйста, пойду? – взмолился Адонис, побелев еще больше.

– Нет, приятель! – На лбу Ареса выступила венка. – Если ты положил глаз на мою девушку, значит, он у тебя лишний!

– Наблюдатель сделал все как надо. – Зевс прервал их нетерпеливым жестом и вдруг снова обернулся к Ари. – Где твой амулет?

Она непонимающе нахмурилась и дотронулась до шеи. Рука нащупала пустоту.

– Получается…

– Получается, гипотетически, ты сама и прервала ритуал, прое… кхм, потеряв амулет. – Афина скрестила руки на груди, всем видом выражая неодобрение. Ее голубые глаза были холодны как лед.

Ари почувствовала, что краснеет, и оглядела пол. Пусто.

– Не могла же я потерять его в этой комнатушке. Ты сама-то в это веришь?

– С кем не бывает. – Гермес ободряюще улыбнулся. – Ты в порядке, Ари?

– Да. Да, я в порядке. Следующий, кто спросит, в порядке ли я, получит по морде. – Видимо, воинственность Ареса передавалась воздушно-капельным путем. Нервы не выдерживали. Ари зажмурилась, медленно выдыхая. Тело напряглось, будто перед прыжком.

– Может, ты обронила его, когда становилась в круг?

– А может, когда ты терся у меня за спиной? – выпалила Ари. Она сама не знала, что дернуло ее выдвинуть такое обвинение, но что-то подсказывало ей: на этот раз она не ошибается.

– Ну вот, дожили. Я-то чем провинился? Уже и встать рядом с тобой нельзя?

– Интуиция, – холодно бросила Ари, неотрывно следя за его подвижной мимикой.

Наконец, правый уголок его рта дрогнул, и Гермес небрежно протянул, залезая в карман: