Иллюзион, или Человек

– Грла-прдж-литшклыыыж? – скользкий язык ворочался в нем со скоростью света. Я продолжал смотреть на нее, пытаясь соединить время, в котором находился сам и то, что находилось снаружи.

– Где ТЫ про-па-дааешь?! Я тебе звонила, ты меня слышишь, нет?

Я понял – это была жена.

Глава 4

Не было такой темноты, о которой мне приходилось слышать обрывки фраз из вездесущих передач про сверхъестественное: удушающая темнота, потом вспышка и свет в конце тоннеля, куда начинает затягивать как в какую-нибудь турбо-трубу. Все это меня не посетило.

Был страх, серость, свет явно проступал, но глаза закатились и света было катастрофически мало, я пытался подвинуть непослушную тонкую кожицу, которая всегда реагирует на малейшие раздражители, поднять веко. Я пытался что-то сказать, с усилиями, выбросить из себя крик, но вышел одинокий хрип. Тяжесть тела была такая, будто на меня сверху поставили здание вроде аэропорта или консервного завода. Тело меня буквально раздавило, разлеглось тушей на весеннем солнышке. В нарастающем ужасе я метался из одной его части в другую, пытаясь хоть сдвинуться на сантиметр, но ничего не помогало.

Тут я услышал как медленно повернулась дверная ручка. Судя по звуку шагов – это жена заглянула в спальню. Засопротивлялся бумажный пакет, стоящий на стуле. Она искала новую блузку. Бумага шуршала оглушительно, я также оглушительно пытался орать. Наконец, бросив попытки выудить вещь, она подхватила пакет, я почти явственно увидел, как она дернула плечом, приподнимая его и проталкивая рукой пакет под мышку, направилась к выходу. Последняя моя надежда щелкнула вместе с дверной ручкой. Закрыла.

Точно! Я случайно закрылся в собственном теле! Вдруг вспыхнула догадка. Надо как-то его открыть, воссоединится. Но как? Мне нужна была сила, мне нужно было пробиться, как выбивают плечом дверь в фильмах. Я стал сжиматься в малюсенькую точку, разгонялся внутри своей тюрьмы и со всей дури бился предположительно в центр груди. Отдавало почему-то в зубы. Снова становился точкой и бросался вглубь – волна. Точка и волна. Точка и волна. Чтобы вызвать цунами, я сдвигал плиты и бил в место их соединения. Почему именно туда, не знаю. Давай, ну давай еще раз.

Точка-волна, точка-волна. Точка-волна. И тут я за что-то смог зацепиться. Поднялся пласт и и вышло поднять пудовую руку, точнее пошевелить пальцем и сдвинуть запястье. Я старался подвигать рукой еще и еще, не оставляя попыток продолжать орать, мне нужен был хотя бы звук, стон и жена бы меня услышала.

Тут серость сгустилась, но между век образовалась небольшая щелочка. Скосив глаз в сторону стены, где был вход в комнату, стал всматриваться, продолжая двигать рукой, приготовился рывком попробовать сесть. Пространство вокруг было такое вязкое, будто я завяз в каком-то болоте или холодце. Вдруг мне показалось, что за мной кто-то наблюдает, краем глаза увидел кусок ткани, на чем-то сине-сером, еще повыше темные мокрые волосы. Распухшая женщина, совершенно голая с намотанной поверх тряпкой поворачивала в сторону моего тела голову, волосы свисали на ее лицо. Продираясь сквозь вязкий кисель, разгребая его перед собой руками, сел. Она пришла на мой немой крик, она услышала меня. Я резко встал и тут же на меня обвалилась темнота.

Глава 5

Очнулся уже на улице, вокруг все было такое же вязкое и серое. Мутные капли дождя не падали, а проплывали от неба к земле. Я огляделся, вокруг никого. Пустые витрины, безлюдный проспект. Несмотря на это, не было полной тишины. Почему так получалось? А вот почему.

Каждый мой шаг, немедленно поглощался, как в ватную подушку, несмотря на то, что я наступал, на вполне себе, серый с трещинами асфальт. Но в момент прикосновения маленькое эхо облачком поднималось от моих ботинок и зависало в пространстве, постоянно поддерживая звук. Я делал шаг и производил, таким образом, еще одно еле слышное, но звучащее облачко. Прикоснувшись к столбу, тут же можно было услышать отдаленное эхо металла. Я поднял глаза на небо, тяжелое и ноябрьское оно было неподвижно, как статуя вождя давно минулых времен. Ни ветерка, ни движения туч, ничего. Только застывшее бетонное нагромождение, которое висело над головой, исходившее мутным конденсатом на голову. Было ощущение, что если там произойдет хоть какое-нибудь, хоть самое малюсенькое движение, то многотонная глыба расколется и каким-нибудь куском, наконец, раздавит меня, заблудшего далеко от своего дома, муравья.

Теперь опять стало казаться, что кто-то поглядывает за мной. Я насторожился. Поднял голову вверх и стал рассматривать, близстоящий дом. Он был точь-в-точь такой же как и раньше. А где раньше? На этом я останавливаться не стал и вернулся к наблюдению. Старый дом с большими окнами, остатками роскошной лепнины, выглядел слепым и поникшим. Круглое чердачное окно, было разбито. Пустая глазница глядела в никуда.