Иллюзион, или Человек

Я присмотрелся к крайнему проему окна на втором этаже. Мне показалось, что именно оттуда зазвучало эхо внимания. Но окно было совершенно пустым, таким же пустым, как и сотни других. Что же делать? Можно попробовать вернуться к себе в квартиру, но если вполне знакомый проспект, по которому ездил раньше не меньше трех-четырех раз в неделю, был совершенно пуст, то и квартира моя должна быть также безлика. А смотреть на привычные, но недосягаемые вещи, что-то не хотелось. Поэтому, дабы ничего больше не трогать и не наслаивать эхо, засунул руки поглубже в карманы и пошел вперед.

Город изменился, чем дальше я шел, тем больше он видоизменялся. Знакомый проспект свернул на знакомую улицу, потом еще одну, а потом я попадал в переулок, который помнил довольно смутно и вот он закольцовывался и выходил снова на проспект. Я озирался, поворачивал с проспекта на другую улицу, которая находилась по другую его сторону, с нее сворачивал на хорошо известную мне улочку, которая вела вглубь дворов и оказавшись там, во вроде бы знакомом переулке, я выходил, на мать его, хорошо знакомый проспект. После некоторого количества подобных попыток, которое я счел достаточным, остановился.

Очень захотелось встать посередине дороги и как заорать, но вспомнив свою недавнюю знакомую, передумал. Тем более, меня так и не покидало ощущение, что кто-то продолжает наблюдать сверху. Мне захотелось уйти подальше с этого голого пространства и я вновь свернул вправо на улицу, которая должна была привести в старый двор-колодец. До него я благополучно добрался, присел на скамеечку и огляделся. Интересно тут меняются времена года? Погода была вполне ноябрьская, как и там,

но несмотря на постоянный дождь, я совсем не промок. Вроде бы он вот, капает мне на голову, но тут же куда-то испаряется. Я стал рассматривать свои руки и обручальное кольцо. Что она делает? Звонит в скорую или обзванивает друзей? А может быть еще даже не заглянула в комнату?

Жена старалась меня не будить, если это было не утро. Даже, если утро выпадало на выходной, она с исключительной регулярностью, поднимала меня с постели. Зачем? Потому что ожидали своей кончины блины, оладьи, каши, тосты с сыром, тосты с колбасой, яичница с помидорами, омлет, йогурт или мюсли с молоком – неважно! Вставать было нужно не позднее восьми даже в воскресенье, во время отпуска или болезни. Эти завтраки за много лет переместились для меня из ранга заботы в ранг пытки. Так и вижу себя хмурым, сидящим в углу кухни, откуда я приканчиваю очередные сырники с черничным джемом, запивая, горьким, сводящим язык кофе, и прочавкиваю все тихое утро, в то время как за приоткрытым окном поют птицы и пахнет предстоящей июльской жарой. Хочется холодного кваса и речки. Но вот я неловко выбираюсь из-за стола, выдыхаю жалкое "спасибо, дорогая" и проплываю баржей в душ.

После душа я был свободен, хочешь, ложись спать, но кому это было нужно? Можно было собраться, жена погладила бы мне футболку, а себе платье, мы бы почистили от пыли сандалии, проверили количество денег в кошельке, количество выпавших волос на расческе, заглянули бы во вчерашние квитанции, прихватив с собой черствый хлеб, какую-то тряпку и небольшой мешок мусора, выбросились бы на улицу. За квасом. И в этот момент, как несложно догадаться, кваса не хотелось как и сна.

Глава 6

Часто проезжали троллейбусы, сначала еле уловимо, а потом по мере приближения все больше нагоняя волну перестука. Звякала посуда в буфете, ложка в чашке, с которой его поили, чуть шелестела старая газета, лежащая на подоконнике и дрожали стекла в рамах. После небольшого потрясения гул удалялся и устанавливалась слабая тишина, которая свойственна старым домам в дневное время. Редкое хлопанье двери, кашель соседа сверху, курящего на балконе, одинокий звон ключей в подъезде.

Я сидел в кресле. Оказался тут совершенно неожиданным для себя образом и просидел в оцепенении почти весь день. Боялся шелохнуться, вдруг выкинет назад? Сейчас в этой комнате кроме меня и его, не было никого, поэтому я оторвал жадный слух от красок мира за окном и сосредоточился на том, как же мне все-таки удалось сюда попасть.

Посидев на скамейке во дворе-колодце, я заметил, что вокруг как будто наступили сумерки. Но я не был в этом уверен до конца, то ли подцепил в этой серости куриную слепоту, то ли действительно серое пространство постепенно все более смазывалось и становилось темнее. Дождь, между тем так и не кончился, на том, что именовалось небом и было самой одновременно подвижной и самой неподвижной величиной, не происходило ровно никаких изменений. Чтобы убедиться, что здесь есть время, нужно найти часы. Вот только неизвестно, выведет ли город меня к ним? Вывесок тут никаких не водилось, значит рассчитывать на электронные не приходится. А вот механические вполне могли быть.