Иметь или быть?

Соблюдение субботы – важнейший из библейских принципов, а позднее – важнейшее правило иудаизма. Это – единственная в узком смысле слова религиозная заповедь из Десяти Заповедей, на соблюдении которой настаивали даже те пророки, которые выступали против обрядоверия; празднование шаббата – наиболее строго соблюдаемая заповедь на протяжении 2000 лет жизни диаспоры, хотя зачастую это было нелегким испытанием. Легко представить себе, что шаббат – это «луч света в темном царстве», это символ веры и надежды для разбросанных по свету, обездоленных, нередко презираемых и преследуемых евреев. Шаббат – это способ сохранения самосознания народа, чувство собственного достоинства и гордости за свой народ, который умеет по-царски праздновать субботу. А что такое суббота, как не день отдыха в мирском смысле слова, день освобождения людей от бремени работы, хотя бы на 24 часа? Конечно, это так, и эта функция субботы придает ей значение одной из великих инноваций в развитии всего человечества. Однако этого основания недостаточно, и это не та причина, по которой шаббат превратился в ключевой момент жизни евреев.

Чтобы лучше понять роль шаббата, следует глубже проникнуть в суть этого института. Речь идет не об отдыхе как таковом в смысле отсутствия всяких усилий, как физических, так и умственных. Речь идет об отдыхе в смысле восстановления пол ной гармонии людей друг с другом и с природой. Нельзя ничего разрушать и ничего нельзя строить: шаббат – это день перемирия в битве, которую ведет человек со всем миром. Даже выдергивание из земли стебелька травы или зажигание спички будет означать нарушение этой гармонии. И в социальном плане не должно происходить никаких изменений. Именно по этой причине запрещается нести что бы то ни было по улице, даже если это не тяжелее нового платка (характерно, что в своем собственном саду разрешается переносить любые тяжести). И дело вовсе не в том, что запрещается производить какие бы то ни было действия, а в том, что не разрешается перемещать объекты из одного частного владения в другое, потому что такое перемещение составляет, в сущности, изменение отношений собственности. В шаббат человек живет так, как будто у него ничего нет

, он не преследует никаких целей, за исключением одной – «быть», то есть выражать свои изначальные способности в занятиях науками, в еде, питье, молитве, в пении и любви.

Шаббат – день радости, потому что в этот день человек остается целиком и полностью самим собой. Вот почему Талмуд называет шаббат предвосхищением мессианской эры, а мессианскую эру – нескончаемым шаббатом; «это будет время, когда собственность и деньги, скорбь и печаль будут запрещены; чистое Бытие, одержав победу над временем, станет высшей целью». Исторический предшественник шаббата – вавилонский шапату – был днем печали и страха. Современное воскресенье – день развлечений, потребление, бегство от самого себя. Можно задаться вопросом: а не пора ли восстановить субботу как день всеобщей гармонии и мира, день, который предвосхитит будущее человечества? Образ мессианской эры – это тоже вклад еврейского народа в мировую культуру, вклад, сравнимый по своему значению с праздником шаббат. Видение мессианской эры, как и шаббат, украшало жизнь еврейского народа, который никогда не сдавался, несмотря на жестокие разочарования и страдания, причиненные лжепророками, начиная от Бар-Кохбы во II веке и до наших дней. Как и шаббат, это понятие мессианской эры предполагает такой образ жизни, когда страху и войнам придет конец, когда не будет места алчности и стяжательству, когда накопление собственности утратит всякий смысл, а целью жизни станет реализация наших сущностных сил

[10].

История Исхода заканчивается трагически. Израильтяне не выдерживают жизни без собственности, без имущества. И хотя они уже привыкли обходиться без постоянного жилища и без пищи, довольствуясь лишь тем, что ежедневно посылает им Бог, им невмоготу жить без постоянно присутствующего «вождя», без своего кумира

.

И, когда Моисей исчезает на горе, евреи в отчаянии заставляют Аарона сделать им зримого идола, которому они могли бы поклоняться, например золотого тельца. Можно сказать, что наступил час расплаты за ошибку бога, который разрешил евреям взять с собой из Египта золото и драгоценности. Вместе с этим золотом они принесли страшный вирус наживы; и, оказавшись на перепутье, не умея без вождя принимать решения, не в силах противостоять проснувшейся жажде обладания, они становятся носителями собственнической ориентации. Аарон делает из их общего золота тельца, и народ восклицает: «Вот, Израиль, это и есть твой Бог, который вывел тебя из земли Египетской!» (Исх 32:4).