Имя - судьба: книга для родителей и крестных

Имя наше, — о дело, ненавистнейшее современному сознанию, — таинственно предопределяет наши дурные и наши хорошие возможности, и наша свобода эмпирическая — реализовать первые или последние ad libitum. Я слышал от людей опытных, наблюдал, читал, да и теоретически убежден, что каждый из нас может быть лишь тем имяреком, какое ему дано при его вхождении в религиозное общество. Более того, имя-то дается известное потому, что таков человек, хотя уже вопрос слишком таинственный. Эмпирически же Вы могли и можете быть только Владимиром-Василием, и ничем иным, хорошим Владимиром, дурным ли — это Ваше дело. Да и в самом деле, подумайте, как можно было бы назвать Вас иначе, чем Владимиром-Василием? Никак. Когда я понял впервые, что такое имена, и стал присматриваться к людям, то вся действительность предстала мне с новой рембрандтовской глубиной и таинственно преобразилось то, что ранее было «кличками» и «социальными значками, даваемыми ради регистрации индивидуумов». Моя мечта написать работу — словарь имен, где я хотел бы выяснить характеристики имен на основании народной письменности и изящной литературы, церковных данных и собственных наблюдений. Поверьте, что тема личности дается именем, и все остальное — лишь простая разработка этой темы по правилам контрапункта и гармонии. Мои мечты, впрочем, простираются гораздо далее. Я подмечаю, что на лице у каждого бывает более или менее твердою рукою написано: «имярек». И вот этого-то

имярека мне хочется поймать и фиксировать не в мире умном, а в альбоме, «приложении» к Словарю имен. Как? Очень просто, по крайней мере по замыслу. Надо запастись изрядным количеством фотографических карточек, по несколько сотен на каждое имя

, снятых при строго одинаковых условиях, en fase и в профиль. Далее необходимо, во-первых, изготовить из них гальтоновские «средние» фотографии, т. е. имяреков ходячих, наиболее обыкновенных, наиболее вероятных и, следовательно, наименее интересных. Затем необходимо хорошему художнику заказать по карточкам воссоздать типы имяреков, — имяреков наилучших и — наихудших. Получится, таким образом, для каждого имени по шести (профиль и фас) изображений, представляющих платоновскую идею имени-формы с трех сторон ее, — в смысле возможностей лучших, банальных и худших.

Осуществление Словаря для меня не миф, а все же плохая надежда; но Альбом имен, конечно, придется оставить до того времени, когда мы будем созерцать имена уже в подлиннике, а не в отображении. Ведь этот Альбом потребовал бы громадных расходов и хлопот, а «пользы» от него — никакой. Но простите, что, желая поздравить Вас, я так увлекся в области предосудительные и далекие от всего, что людям близко».

Как видно из обширной цитаты, молодой мыслитель даже стесняется своей увлеченности и сомневается в практической пользе задуманного труда. Дальнейший ход событий, ввергнувших народ в беспамятство, в полное отречение от корней духовной и бытовой национальной культуры, в том числе — религиозной, заставляет нас вернуться и к совершенному труду Флоренского и к его дерзкому по тем временам замыслу. Альбом имен надо непременно создать! То, что казалось о. Павлу технически трудно выполнимым, ныне, даже при нашем состоянии фотодела и полиграфии, становится весьма реальным по исполнению. Надеемся, что найдется издательская фирма, культурное предприятие, которые могли бы взяться за выпуск подобного уникального «Альбома имен», что продолжил бы и наглядно расширил сборник «Имя — судьба». Составитель готов, используя все источники, перечисленные Флоренским, а также собственные знания, интуицию и опыт, приобретенный после работы над этой книгой и встреч с читателями, продолжить описание самых распространенных имен, искать единомышленников и спонсоров для выпуска издания, необходимого если не в каждой семье, то в каждом роду. Ведь возрождение России начнется с возврата к вековой культуре, родным корням и зримой памяти рода.

Опоэтизированные имена

В русской поэзии необыкновенно развит жанр обращений и посвящений в стихах — от торжественной оды до острой эпиграммы, от глубокой интимной лирики до шутливых альбомных стихов. Представляемая подборка — лишь малая часть стихов, посвященных тому или иному имени. Чаще, конечно, женскому, ибо и лириков в поэзии несравненно больше, чем поэтесс, и воспевание прекрасного пола восходит еще к средневековой традиции поэтов-трубадуров.