Имитация. Насмешка Купидона

На самом деле я до последнего надеялся, что Эби струсит, отступит, сбежит, поняв, что именно я ей предлагаю. Точнее, что она предлагает мне. Я лишь указал на условия. Однако Эби не струсила, а когда ее горячие губы дотронулись до кожи на моем животе, устремляясь вниз, оставляя влажные обжигающие следы своих поцелуев, я понял, что никто из нас уже не сможет остановиться. И когда ее язык скользнул по моей багровой от перевозбуждения головке, я больше не мог смотреть на нее. В этом было что-то неправильное, запредельное и в то же время дико будоражащее. До дрожи и неистового желания намотать ее волосы на кулак и заставить пожалеть о том, что она первая переступила черту, которую мы не имели права пересекать. И у меня, бл*дь, есть миллион причин, чтобы ударить ее по губам и оторвать от моего стояка, но ни одна не срабатывает, когда она начинает облизывать меня, как чертов чупа-чупс. Вряд ли Эби сосала что-то крупнее карамели на палочке. Идиотка.

Откидываюсь на подушки, позволяя неумелым губам делать все, что заблагорассудится их сумасбродной обладательнице. Обхватив ладонью основание члена, она неловко скользит по нему вверх-вниз, вбирая в рот только пару сантиметров, неуклюже задевая зубами нежную кожу. Но мне сейчас абсолютно похер на мастерство исполнительницы минета. Похер. Я нуждаюсь в разрядке. Каждое движение языка, губ и пальцев по чувствительной плоти вызывает нарастающие пульсирующие спазмы внизу живота и пояснице. Ощущения острые, почти болезненные. Удовольствие, перемешанное со злостью, презрением, яростью и чувством вины. Последнее только усиливает возбуждение. Повернув голову вправо и обнаружив на прикроватной тумбочке полный бокал вина, тянусь за ним, делая несколько жадных глотков, утоляя жажду. Но этого, бл*дь, недостаточно. Ставлю бокал на место и достаю из пачки сигарету, убрать зажимаю между губ, чиркая зажигалкой и делая глубокую затяжку. И как только выпускаю первую струйку дыма, Эби останавливается, выпуская из губ мою эрекцию, приподнимая голову. Но ее ладонь продолжает автоматически двигаться по всей длине.

— Тебе не нравится? — с потерянным выражением лица спрашивает она. Я смотрю на нее, сидящую у меня в ногах с идеальной грудью и блестящими от облизывания моего члена влажными губами, и плещущимся в глазах отчаянием и похотью, и становлюсь еще твёрже. Если подобное, вообще, возможно.

— Это твой первый минет? — прямо задаю вопрос, делая еще одну затяжку. Эби отрицательно качает головой. — Никто не удосужился подсказать, да? — ухмыляясь, безжалостно продолжаю я. — Трахала неудачников, крошка? Хочешь, угадаю, как это было? В полной темноте на заднем сиденье автомобиля или клубном туалете, или в номере отеля, при выключенном свете, чтобы эти впервые получившие шанс отыметь смазливую девчонку молокососы не видели твои шрамы?

Что-то похожее на потрясение застывает на девичьем лице. И я понимаю, что сейчас она просто влепит мне пощечину и уйдет, оставив меня один на один с возбуждённым изнывающим «другом». И я сто раз заслужил. Но тем не менее, я на той стадии, где стираются границы допустимого.

— Даже неудачники и молокососы знали, как довести дело до конца, и их точно не приходилось уговаривать так долго. И они не курили, делая вид, что им похер, пока я сосала их члены, которые были ничуть не меньше твоего, придурок, — разъярённо бросает Эби, приподнимаясь, чтобы свалить. А это она зря, хотя надо признать, что Эби умеет дать сдачи, а заодно и разбудить беснующегося похотливого зверя внутри меня своим болтливым языком.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, Эби. — резко произношу я и, затушив сигарету, запускаю руку в ее волосы, удерживая на месте. — Хочешь по-взрослому? Я покажу тебе разницу, — рывком опускаю ее губы на свой член, и когда она открывает рот, толкаюсь бедрами, вхожу практически полностью, упираясь в нежное горло. Она сдавленно мычит, пытаясь отстраниться, и впивается ногтями в мое бедро и руку, но я сильнее сжимаю в кулаке длинные шелковистые волосы, глубокими толчками трахая ее глотку.