Имитация. Насмешка Купидона

Красивые изогнутые брови Эби сдвигаются, она настороженно и с бьющим прямо в сердце доверием смотрит в глаза, опускается ниже, блуждая по моему голому торсу, плечам, и не отводит взгляд, когда я медленно снимаю свои брюки, бросая туда же, где валяется ее свитер. Девчонка закусывает губы, уже испробовавшие каждый сантиметр члена, быстро увеличивающегося в размерах под ее настороженным горячим взглядом. Какого хрена она позволяет мне? Что является причиной? Любопытство, страх, временное помешательство? Не имеет значения. Она хочет, черт бы ее побрал. Это читается в поплывших глазах, учащенном дыхании, сжатым бедрам. Возбужденная, уязвимая и беззащитная. Охеренный набор, то, что нужно, чтобы потерять голову, забыться. Испуганный брошенный котенок, нуждающийся в ласке. Бездомный, потерянный, но без сомнения умеющий выпускать когти в нужный момент и падать на четыре лапы.

Эби колеблется недолго, и я не хочу разбираться в том, что именно заставляет ее принять решение, которое она начинает выражать без промедления. Девушка медленно приподнимается, откидывает за спину тяжелые густые волосы, изгибаясь немного назад, выставляя напоказ небольшую грудь с острыми сосками и выступающие ребра, втянутый животик с прорисованными мышцами пресса. Вставая на колени, Эби расстёгивает пуговку на шортах, опускает вниз собачку молнии и неторопливо стягивает джинсовую ткань по бедрам. Захватывает большими пальцами резинку колготок, которые я успел возненавидеть, и снимает их тоже, оставляя только крошечные черные кружевные трусики, прозрачные настолько, что я могу без труда рассмотреть ее розовую самую интимную часть тела. И это, чёрт возьми, выглядит просто убийственно охрененно эротично. Эрекция дергается, достигнув полной боевой готовности, я обхватываю член левой ладонью и с вырывающимся сквозь стиснутые зубы шипением порывисто провожу снизу-вверх и обратно. Она не выглядит шокированной моими откровенными действиями. Скорее я вижу на ее лице упрямство и отчаянную уверенность. Эби опускается на свою упругую задницу и приподнимает ноги, полностью стаскивает шорты с колготками, отправляя на пол к остальным вещам. На мне только неотразимый костюм Адама, на ней пара веревочек с треугольником между ног. Отличный расклад. Оптимальный для решительных действий.

— Ты красиво раздеваешься, крошка, — отвешиваю незапланированный комплимент, но я просто не мог промолчать. — Я заметил это еще в Мадриде.

— Тогда ты даже не посмотрел на меня, — Эби снова на коленях, ее ноги раздвинуты. И она нерешительно запускает пальцы под веревочки на бедрах.

— Нет, не двигайся. Я сам, — хрипло останавливаю, отпуская свой пульсирующий орган, и продвигаюсь к девушке. Я встаю в ту же позу, что и она, сокращая расстояние между нами. Она дышит тяжело и часто. Может быть, это страх, а не то, что я думаю. Только последняя идиотка не будет испытывать опасения и тревоги после «чудесного» минета. Мой член прижимается к ее животу, твёрдому, спортивному, подтянутому, вызывая дрожь нетерпения во всем теле. Судя по тому, как грациозно она раздевалась и эротично изгибалась, словно опытная куртизанка, спортивные тренировки были не единственной ее страстью. Я провожу подушечками пальцев правой руки по рубцам на поврежденном девичьем плече. Наши шрамы не идентичны, но они находятся в одной части тела. В этом что-то есть. Искалеченные пальцы на бугрящихся белесых полосах.

Она вздрагивает, глядя мне в глаза, настойчиво, неотрывно и отчасти обреченно. Опускаю ладонь на ее грудь, идеально умещающуюся внутри, сильно сжимаю, заставляя возбужденную девушку судорожно всхлипнуть и закрыть глаза. Я успеваю поймать короткий возглас возмущения губами, целуя с бесцеремонной жадностью, пробуя терпкий привкус красного вина и покорности. Эби приоткрывает рот, впуская мой язык, и прикусывает его зубами, когда я просовываю вторую ладонь в ее трусики и умелыми безошибочными движениями начинаю растирать двумя пальцами крошечный бугорок между горячими влажными складочками. Стройное тело покрывается мурашками, и она, задрожав, пытается отстраниться, и я отпускаю ее грудь, положив ладонь на попку, которая ощущается охрененно упругой, прижимаю максимально близко к себе, продолжая ритмично ласкать чувствительную горошинку и одновременно сминая пальцами подтянутую ягодицу. Девушка сдавленно бормочет что-то невразумительное в мои губы, я проталкиваю травмированный язык обратно, в нежную полость ее рта, втягивая своего собрата в свой развратный похотливый танец. Опускаюсь губами на ее шею, поглощая каждый миллиметр кожи нетерпеливыми поцелуями. Венка отчаянно бьется под моим языком, и когда я облизываю розовую ореолу твердого соска, то слышу, как быстро и оглушительно колотится ее сердце.