Имитация. Насмешка Купидона

— Я думаю, достаточно нежности, крошка. Хочешь, чтобы тебя оттрахали, как большую девочку? — грубо спрашиваю напряжённым от похоти голосом. Обхватываю ее скулы, заглядывая в глаза, в которых плывет туман. Ни малейшего сопротивления или отторжения. Облизывая губы, она рассеянно кивает и тянется ладонями к моему лицу, но я перехватываю их, разводя в стороны. Я же сказал, что достаточно нежности. Опрокидываю Эби на спину, стаскивая маленький кусок ткани, и резко раздвигаю длинные ноги. Она громко выдыхает, в глазах мелькает испуг.

— При свете все немного страшнее, да, детка? — по-своему интерпретирую выражение настороженного взгляда. Девушка отрицательно качает головой и, протягивая руку, ласково ведет по моей покрывшейся испариной коже, оглаживая напряженные мышцы. Я склоняюсь над ней, опираясь одним локтем о матрас. Второй рукой обхватываю эрекцию и несколько раз провожу по нежной, обнаженной, гладкой, нежно-розовой плоти, прежде чем вставить блестящий от смазки конец в тугое влажное отверстие и резким ударом полностью погрузиться внутрь. Я закрываю глаза, задыхаясь от острого наслаждения, теряя на мгновение связь с реальностью, полностью растворяясь в ощущениях плотно сжимающих меня тисков, настолько плотно, что каждая вздувшаяся вена на моем члене чувствует ее пульсирующие стенки. От мучительного напряжения меня бросает в пот, из горла вырывается хриплый гортанный стон. Опуская второй локоть на подушку, я медленно выхожу, судорожно дыша, потрясенный силой удовольствия. Сдавленный крик проскальзывает мимо, не достигнув моего сознания, даже не чувствую, как острые коготки до крови вонзаются в мои предплечья, а тело подо мной застывает, охваченное мелкой дрожью. Я резко вбиваюсь обратно в тесное лоно, бессвязно бормоча под нос проклятия. Под закрытыми веками вспыхивают золотые искры, я уже на грани самого быстрого и мощного в своей жизни оргазма. Она невыносимо, до боли и ломоты узкая, словно…

Бл*дь, я открываю глаза, глядя на запрокинутое бледное лицо и закушенные до крови губы. Запоздалое осознание взрывается в моей голове, одновременно с новым ее криком, полным боли, когда я снова резко тараню неподвижное тело. Эби кричит в полный голос, упираясь ладонями в мышцы моего пресса, удерживая от более глубоких проникновений. Одного взгляда вниз, туда, где соединяются наши тела, оказывается достаточно, чтобы понять — мое подозрение полностью оправдано. Не было никаких парней на заднем сиденье автомобиля. Я, бл*дь, у нее первый. Ноздри раздуваются от ярости и похоти одновременно.

— Дура, — шиплю я и целую ее сжатые губы, зарываясь пальцами в темные волосы, лаская большими пальцами напряженные скулы. — Идиотка. Открой рот. Поцелуй меня… — она не дает мне договорить, раздвигая губы и впуская мой язык. Ее щеки мокрые от слез, я чувствую их вкус на своих губах, на языке и где-то глубже. Мне хочется ее ударить, утешить и оттрахать так, чтобы никогда больше не посмела лгать мне.

— Мне не больно. Не останавливайся, — шепчет она едва слышно, когда я перестаю терзать ее рот и отрываюсь, чтобы отдышаться.

— Даже не надейся. Ты сама напросилась, — гневным охрипшим голосом произношу я, снова целуя ее, и начинаю двигаться внутри сдержанными толчками, постепенно наращивая ритм. И, бл*дь, это слишком приятно — только греховные и низкие поступки могут вызывать подобную эйфорию. Оргазм подступает все ближе. Остро, мощно, до слепоты и громких стонов, срывающихся сквозь стиснутые зубы. Эби оцепеневшей куклой лежит подо мной, пытаясь не плакать и не кричать, но это, бл*дь, не имеет никакого значения сейчас.

— Еще немного, детка. Первый раз всегда больно. Терпи, — бормочу я сомнительные слова утешения. Зачем? Наверное, потому что она ждет чего-то подобного.

На самом деле все они ждут очень многого, отдавая свою девственность парню, которого, как они считают, любят. Однако реальность далека от книжных историй, и в ней минимум красоты и максимум грязи и боли. Свой первый раз она запомнит как самый кошмарный опыт в жизни. И таких, как Эби, миллионы. А я… Я эгоистичный ублюдок, в данный момент зацикленный на собственном кайфе.

— Это круто, малышка. Слишком хорошо, — задыхаясь шепчу я. Пот струится по лицу и капается вниз, на ее щеки, смешиваясь со слезами. Она смотрит на меня своими фантастическими глазами, жадно, потерянно, нежно, отчаянно, не пропуская ни одной эмоции, мелькавшей на моем лице.

Но я больше не верю женским глазам, искренним, чистым, обожающим, таящим в своей глубине обещания, забывающиеся с рассветом. Фей смотрела на меня так же. Словно я единственный в этом грешном мире раскрыл над нами свои безупречные крылья. Так много слов и признаний, страсть, любовь, безумная ревность. Упреки, слезы.