Император. Книга первая. Павел

– И тут он выкрутился, – с досадой сказал император. – На Шванича все свалил. Так тот, уже как четыре года помер. Вину на покойника переложил. Вот же подлец!

Павел замер, о чем-то задумался. Потом тихо спросил:

– Добров, вы же любили своего отца?

– Так точно! Я люблю его и сейчас. Горжусь им.

– Правильно. Отцов надо любить. Отечество от слова – отец. Каждый сын должен любить отца. Хорошо, когда отец – герой. Но очень тяжело гордиться отцом, если все его считали дурачком. Меня, наверное, тоже после смерти будут считать дурачком. Но вот, что интересно: после смерти отца мне в наследство досталась библиотека, более тысячи томов. И какую книгу не открой, всюду на полях карандашом его пометки. Разве мог безмозглый дурачок прочитать столько книг, да не просто прочитать, а работать с ними? Говорили, что он был капризным. Капризным? В отрочестве к нему были приставлены два болвана-воспитателя: Брюммер и Берхгольц. Эти два изверга наказывали его за всякую мелочь. Ставили на горох и держали до того долго, что у ребёнка порой распухали колени, и он еле ходил после сей экзекуции. – Павел стал нервно шагать по кабинету, чётко ставя ногу, оттягивая носок – словно на плацу. – Его судьба схожа с моей, – с жаром говорил он. – Посудите сами: мать умерла вскоре после его рождения. Моя мать прожила долго, но относилась ко мне, как к чужому ребёнку. Отец Петра умер, когда ему едва исполнилось одиннадцать. Разве мог епископ Адольф Эйтенский заменить ему родителей? – Он остановился против меня и заглянул прямо в глаза. – Да, он был великим учёным. Неспроста же впоследствии епископ Адольф Эйтенский стал королём Швеции. Вот так-то! – Павел вновь принялся шагать по кабинету. Дойдя до стены, делал разворот, в точности по строевому уставу, и вновь шагал. – С учителем, как и мне, отцу повезло. У меня был Панин, у него был пастор Хосман. Слышали о таком? Нет? Вам ещё попадутся его великие труды по теологии и математике. Впоследствии пастор Хосман преподавал в Кильском университете. Мог ли такой великий учёный преподавать дурачку? Пожалуй, мне повезло больше в том, что моя родина сильна и неприступна. Россия имеет огромную армию, имеет флот. Румянцев, Суворов, Ушаков – великие полководцы, от одного имени которых враг бежит без оглядки. А кто окружал юного Карла Петер Ульриха? Дания наглым образом отнимала одну провинцию за другой. Мой отец вынужден к двенадцати годам иметь чин лейтенанта, состоять в гильдии стрелков, изучать фортификацию. Мне в детстве присвоили чин генерал-адмирала российского флота. Шутовство! Я не знал и сотой доли военной науки, которую знал мой отец в те же годы. Именно поэтому его считали помешанным на всем военном, на прусской муштре, на дисциплине… А у него просто детство было такое.

Павел гневно задышал, сбился с шага. Остановился, оперся на письменный стол.

– Ходили байки, якобы императрица Елизавета ужаснулась невежеству наследника, впервые увидев его: не мыт, не чёсан, вшив.… что там ещё? На самом же деле она ужаснулась его худобе и болезненному виду. Пётр Ульрих никогда не ел досыта. У него не было никогда меховой одежды. Зимой он мылся чуть тёплой водой, так, как экономили на дровах. Ещё в одной глупой легенде говорится о том, что Пётр так и не научился говорить по-русски, а писал вообще – отвратительно. Очень странные утверждения, тем более, если учесть, что за обучение наследника взялся сам академик Яков Штелин. Я внимательно прочитал все записи академика того периода. Он нигде не упоминает, что ученик его был слабоумен или ленив. Да, от немецкого акцента отцу избавиться не удалось. А разве Герхард Фридрих Миллер, тот, который столько написал об истории России, говорил на чистом русском? Его речь порой даже коллеги по академии не понимали.

Павел порывисто обошёл стол и сел в кресло.

– Свою Гатчинскую армию я организовал подобно тому, как мой отец, будучи ещё наследником, устроил гарнизон в Петерштадте. Правда, своих гвардейцев он выписал из Голштинии. Возможно, в этом его ошибка. Надо было все же набирать офицеров из русских или малорусских, ещё не оскотинившихся гвардейцев. Вы ведь знаете, у нас гвардия, что сейчас, что при императрице Елизавете, известна своим распутством и пьянством. Чтобы такого не происходило, гвардию надо постоянно иметь в деле. Постоянно! Походы, манёвры, учения, дабы гвардия не опускалась до скотского состояния. А уж как эта гвардия любит свергать неугодных правителей – всему миру известно. Пётр имел планы вывести гвардейские части из столицы, лишить всех привилегий, а в дальнейшем – присоединить к регулярным армиям.

– За что же его изгнали из Государственного Совета? – спросил я.